The Last Politician: Inside Joe Biden's White House and the Struggle for America's Future

Когда сенаторы вошли в Овальный кабинет, чтобы провести переговоры с Байденом, они были удивлены его коллегиальностью. Он обращался с ними как с равными. Как будто он все еще был Джо Байденом (Д-Дел.), законодателем, а не президентом, навязывающим им свою волю. Встречи с законодателями иногда назначались на два с половиной часа. И они были бесконечными. Синема приходила в Белый дом десять раз за лето и начало осени. В основном он был внимателен и терпелив, пытаясь склонить их к консенсусу.

Но Байдену было трудно договориться с собравшимися в зале центристами. Их представления о том, как следует смягчить законопроект, расходились. Собрав их вместе, он надеялся заставить их согласовать свои разрозненные мнения.

"Какие вещи вы надеетесь включить в этот законопроект?" - спросил он.

Этот вопрос вызвал бурную дискуссию. Все поддержали расходы на климат; некоторые настаивали на расширении системы ухода за детьми, а другие считали, что жилье важнее всего. Но какофония - это то, что Байден и задумывал.

"Каждый из вас говорит "делайте меньше и делайте их больше", но все вы говорите разное", - сказал он. "И если сложить все ваши слова, то получится довольно большая цифра. Если сложить все это, то получится более 2 триллионов долларов. Есть ли у кого-нибудь предел того, на что он готов согласиться?"

В комнате воцарилась тишина. Байден чувствовал себя как учитель, ожидающий ответа на вопрос от своего класса. Постояв немного, он решил обратиться к одному из учеников.

Он обратился к Кирстен Синема. В течение нескольких недель они с Байденом много разговаривали по телефону.

"Ваше реальное число - 1,1 триллиона", - сказал он группе.

Зал повернулся к Синеме и наблюдал, как она смотрит на президента. Еще один момент тягостного молчания.

"Этот номер должен был быть личным", - сказала она. "А теперь вы сделали его публичным. Если этот номер станет известен, я буду знать, что это один из вас".

Байден начал сбивчиво извиняться. "Я не знал, что это секрет".

Пока он пытался загладить свою вину, Синема встала. "Похоже, что если я не хочу доводить число до бесконечности, то мне следует просто покинуть комнату".

На краткий миг президент, казалось, раздумывал, спорить ли с Синемой или успокоить ее. Но Синема не смогла сдержаться. Она огрызнулась: "Вы спросили, есть ли у кого-нибудь кепка. Конечно, у меня есть кепка. Так что я должна просто уйти".

"Нет, нет, нет, нет", - сказал ей Байден. "Вы не должны выходить из комнаты".

Она вернулась на свое место, но неловкость осталась и на встрече, и за ее пределами. Когда помощники Байдена пытались дозвониться до Синемы, она просто не отвечала. В тот момент, когда Белому дому нужно было заручиться ее поддержкой, она ушла в самоволку. Они отчаянно хотели заключить сделку, но им оставалось только надеяться, что ее гнев в конце концов утихнет.

 

-

С каждым днем Нэнси Пелоси все сильнее ощущала, что шансы на победу в законодательном процессе ускользают. В августе она пошла на сделку с умеренными в своей фракции. Они хотели, чтобы она гарантировала голосование по законопроекту об инфраструктуре, и она пообещала им провести его к 27 сентября. Но этот срок сорвался, потому что она не смогла обеспечить достаточное количество голосов.

Проблема заключалась в том, что прогрессисты из ее стаи не доверяли умеренным - ни тем, кто в Палате представителей, ни Манчину, ни Синеме. Они опасались, что если умеренные примут их любимый законопроект об инфраструктуре, то прогрессисты лишатся своего главного козыря. Умеренные, возможно, нехотя поддержат грандиозные планы прогрессистов по расширению системы социальной защиты, но постараются отредактировать их до меньшего размера, чем предлагалось, а возможно, и вовсе уничтожат.

Пелоси не особенно интересовал законопроект об инфраструктуре, по крайней мере, как отдельный законодательный акт. Но ее задача заключалась в том, чтобы продолжать побеждать, и она должна была выполнить обещание, данное своим умеренным. Лучшей надеждой для нее было нажать на кнопку, чтобы все произошло сразу, если получится, продвигая оба законопроекта. Если ей нужно будет оказать давление на Манчина, чтобы заставить его подчиниться, что ж, она сыграет эту роль. Она позвонила ему, оставила сообщение, чтобы он перезвонил, а затем отправилась на священный ритуал.

 

-

С 1909 года ежегодный бейсбольный матч Конгресса представляет собой законодательную войну другими способами. Это мероприятие звучит причудливо, но это не так. Оно проходит на бейсбольном поле высшей лиги, расположенном не более чем в миле к югу от Капитолия, где играют "Вашингтон Нэшнлс". Каждая партия выставляет компетентную команду в форме, достойной профессионалов.