The last tycoons: the secret history of Lazard Frères & Co

Андре был разочарован тем, что Джеки вышла замуж за Онассиса, хотя, в конце концов, он помог ей договориться об их финансовом соглашении. "Я думаю, он был расстроен, потому что она действительно до последнего играла в маленькую девочку". сказала Марианна Гершель. "И, знаете, ни один мужчина не хочет, чтобы его маленькая девочка выходила замуж - это такое чувство. Если ты будешь играть маленькую девочку, ты всегда будешь маленькой девочкой, и поэтому тебе нельзя выходить замуж. Вам нельзя. И еще есть такое чувство: "Если она собирается выйти замуж за кого-то, почему она не может выйти за меня?" Это совершенно нелогично, но так ведут себя отцы". Несмотря на брак Джеки с Онассисом, Андре оставался близок с ней и часто посещал ее вечеринки в 1040 Fifth. Однако маловероятно, что у него был роман с Джеки. Джеки посетила поминальную службу Андре в храме Эману-Эль на Пятой авеню в октябре 1979 года. После этого, идя домой по Пятой авеню, "она была очень грустной", - вспоминал Розуэлл Гилпатрик, давний помощник Кеннеди и друг Джеки. "Она чувствовала, что в ее жизни больше некому занять его место".

Андре также любил вступать в отношения с Уильямом Зекендорфом, которого он поддерживал всякий раз, когда застройщик отчаянно нуждался в деньгах. Мейер и Lazard сделали кучу денег, поддержав Зекендорфа в покупке и относительно быстрой продаже зданий Chrysler Building и Graybar Building на Манхэттене. Зекендорф и Лазард купили 75-процентную долю в этих зданиях за 52 миллиона долларов в 1953 году и продали ее в 1957 году за 66 миллионов долларов, что сделало сделку крупнейшей в истории нью-йоркской недвижимости на тот момент.

Андре также стоял за одной из величайших сделок в истории Lazard. В 1950 году он влюбился в сложную задачу, связанную с попыткой получить огромный доход от ранчо Matador, около 800 000 акров земли в техасском Панхандле между Форт-Уэртом и Амарилло, на которых паслось около сорока семи тысяч голов крупного рогатого скота. С 1882 года "Матадор" принадлежал шотландской компании, находящейся на бирже. Андре решил, что ему нужна вся компания, включая ее потенциал для поиска нефти и газа. В то время как акции Matador торговались на Лондонской фондовой бирже по 6 долларов за штуку, Lazard предложил акционерам компании 23,70 доллара за акцию, или чуть меньше 19 миллионов долларов, что является астрономической суммой. Огромное ранчо Матадор, уступающее по площади только ранчо Кинг (950 000 акров), имело в поперечнике около пятидесяти шести миль. Андре решил разделить его на пятнадцать отдельных корпораций, занимающихся разведением скота и ранчо, и продать их по отдельности в течение следующих девяти лет. Лазард даже пережил трехлетнюю засуху в середине 1950-х годов, которая почти уничтожила весь скот. Но в конце концов, после некоторых хитроумных налоговых махинаций, терпеливый до поры до времени Андре устоял, а Lazard и его инвестиционная группа заработали от 10 до 15 миллионов долларов на своих первоначальных инвестициях. Джордж Эймс вспоминал: "Это было чудовище в своем роде. Он начался в Эдинбурге, продолжился в Нью-Йорке и закончился в Амарилло".

В 1948 году Lazard отмечал столетний юбилей фирмы, причем Андре делал для этого как можно меньше. Он отказывался позировать газетным фотографам и избегал любых упоминаний в прессе. Он просто был слишком занят своими сделками, чтобы беспокоиться о юбилеях. 23 октября 1948 года Андре договорился с Lazard в Нью-Йорке о покупке 20 % акций Les Fils Dreyfus за 153 300 долларов непосредственно у семьи Дрейфусов-основателей. Когда Генри Плесснер, отчим Феликса, работавший в то время в Les Fils Dreyfus, увидел Андре в Париже в начале лета 1949 года, он сказал ему: "У меня есть пасынок, который, правда, не очень умен, но он ищет работу на лето, и мне было бы полезно, если бы ты мог ему помочь".

За работу, связанную с подтверждением брокерских счетов, платили 37,50 долларов в неделю. Феликс вспоминал: "Я сказал себе: "Конечно, почему бы и нет? Это даст мне возможность подумать о том, чем бы я хотел заниматься". Все лето он проработал в мрачных офисах на Уолл-стрит, 44. Андре там не было; он проводил большую часть лета, работая в своем шале высоко в швейцарских Альпах в Кран-сюр-Сьер. Партнеры Lazard оценили работу Феликса и повысили ему зарплату до 50 долларов в неделю, а его обязанности перешли к ежемесячной оценке счетов богатых клиентов фирмы. Когда Андре вернулся из Швейцарии после Дня труда, Феликса, наконец, пригласили на встречу с ним. Но, как и полагается, он не стал упоминать о повышении зарплаты. Андре втащил меня [в свой кабинет] и сказал: "Я понимаю, что ваша зарплата повысилась, и я подумал, что у вас хватит хороших манер поблагодарить меня". А я ответил: "Ну, мистер Мейер, мне сказали никому ничего не говорить". Я подумал: "Вот и конец моей карьеры, не успев начаться"".

Феликс рассказал The New Yorker об этом инциденте с Андре: