The last tycoons: the secret history of Lazard Frères & Co

Следующей целью Рохатиных была попытка получить визы, чтобы выбраться из вишистской Франции в более безопасную страну, предпочтительно в Америку, которая для Феликса олицетворяла свободу и возможности. "Везде, куда бы мы ни направлялись, всегда были спрятаны радиоприемники - потому что нельзя было слушать зарубежные передачи, - но мне удалось послушать выступление Рузвельта и Черчилля, хотя я не очень хорошо знал язык", - объяснил он. Рузвельт вдохновил его. Но получить визу в Америку евреям было крайне сложно, а то и невозможно. Визы в Южную Америку были чуть более изобильны, но только при четком условии, что после их получения их обладатели не будут предпринимать никаких усилий для иммиграции в указанную страну. "Получение этих виз было опасным и мучительно трудным процессом", - пишет Герберт в "Таймс". Общую тревогу родителей Феликса усугубила сделка, которую правительство Виши заключило с немцами в апреле 1941 года, разрешив собирать всех евреев иностранного происхождения для депортации в концентрационные лагеря. В общей сложности с помощью правительства Виши из Франции было депортировано около семидесяти шести тысяч евреев иностранного происхождения. Вернулось около двадцати пятисот. Рохатиным нужно было срочно уезжать. Родители Феликса пытались получить бразильские визы, но оказались далеко внизу списка - под номером 447, если быть точным, - и их перспективы на побег становились все более туманными.

Затем произошло еще одно чудо. Это чудо, подробности которого Феликс узнал совсем недавно и по счастливой случайности, было связано с мужественным вмешательством относительно неизвестного бразильского дипломата по имени Луис Мартинс де Соуза Дантас, посла Бразилии во Франции в военное время. Соуза Дантас помог по меньшей мере восьмистам евреям спастись от нацистов, и с тех пор его прозвали "бразильским Шиндлером". Он умер в 1954 году. Недавно вышла книга о нем под названием "Кихот во тьме". Соуза Дантас, состоявший в браке с Кэтрин Грэм (которая, в свою очередь, была родственницей Андре Мейера и Джорджа Блюменталя, еще одного великого человека из Lazard в начале XX века), помог Феликсу и его семье получить бразильские дипломатические визы. Они "выглядели очень элегантно", - сказал Феликс о документах.

Бразильские визы, казалось, давали Феликсу и его семье надежную защиту, но они все еще не теряли надежды получить вожделенный безопасный проезд в Америку. В погоне за этой мечтой семья купила билеты на корабль, идущий из Марселя в Оран, оживленный портовый город на северо-западе Алжира. Идея заключалась в том, чтобы добраться из Северной Африки до Лиссабона, одного из немногих мест, где еще можно было получить визу в Америку. Но путь до Орана тоже не прошел гладко. "В качестве последнего шага нужно было встретиться с кем-то из итальянской комиссии, потому что итальянцы захватили эту часть Франции", - объясняет Феликс. "Им не понравились наши документы, и они забрали нас с корабля. И мы не знали, что с нами будет дальше". Но через две недели они снова попытались сесть на корабль в Оране. На этот раз их не высадили с корабля.

Они добрались до Орана как раз в тот момент, когда стало ясно, что немцы собираются вторгнуться и в Алжир. Поэтому они быстро сели на поезд до Касабланки, Марокко. Феликс столько раз смотрел фильм "Касабланка", что реальность его пребывания в этом городе полностью переплелась с тем, как его изобразил Богарт, и ему было трудно отделить факт от вымысла. Тем не менее он вспомнил, что регулярно посещал доки в Касабланке, чтобы узнать, когда можно будет уплыть в Лиссабон. Он также вспомнил, как познакомился и подружился с Лео Кастелли, который после приезда в Нью-Йорк стал одним из самых известных в мире дилеров современного искусства. Оказалось, что Кастелли также обеспечил себе безопасный проезд, воспользовавшись бразильской визой. В течение нескольких месяцев Рохатины пытались попасть на корабль до Лиссабона. "В Лиссабон ходило не так много судов, и попасть на них было непросто", - объяснил он. Но в конце концов, примерно в начале 1941 года, они все-таки попали на корабль, направлявшийся в Лиссабон, который, должно быть, казался им раем, потому что электричества было еще много, а город по ночам пылал. "Наверное, это был лучший момент, когда я действительно почувствовал, что мы перешли с одной стороны на другую", - говорит он о прибытии в Лиссабон. Феликс поступил во франко-португальскую школу. Но уже через несколько месяцев немцы, казалось, могли пройти через Испанию, вторгнуться в Португалию и закрыть доступ к Средиземному морю.