The Looting Machine

С Гарнером в качестве первого президента МФК начала работу из штаб-квартиры в Вашингтоне, округ Колумбия, с двенадцатью сотрудниками, уставным капиталом в 100 миллионов долларов и ограниченным мандатом на выдачу кредитов. Со временем она фактически превратилась в инвестиционный банк, за исключением того, что ее акционерами, как и акционерами Всемирного банка и МВФ, были государства-члены - в случае МФК их было 184. Ее роль расширилась до прямого инвестирования в компании и привлечения собственных средств путем выпуска облигаций на международных рынках капитала. МФК занималась консультированием и финансировала приватизацию. К 2013 году ее активы составляли 78 миллиардов долларов, и по этому балансу, если бы МФК была обычным банком, она вошла бы в тридцатку крупнейших банков США. Она постоянно получает более миллиарда долларов в год прибыли от проектов в ста странах. Пятая часть ее обязательств приходится на страны Африки к югу от Сахары, где она поддерживает все - от ивуарийской птицеводства и кенийского жилищного строительства до поиска нефти вдоль Центральноафриканского разлома. Как подразделение Всемирного банка, его заявленная цель расширилась от простого предоставления финансовых средств там, где их не хватает, до помощи в ликвидации крайней бедности к 2030 году и миссии "стимулировать общее процветание в каждой развивающейся стране".

На долю МФК приходится большая часть расходов Всемирного банка в нефтяной, газовой и горнодобывающей промышленности. В период с 2000 по 2012 год она ежегодно предоставляла финансирование таким проектам на сумму до 800 миллионов долларов. Инвестиции в нефтяную и горнодобывающую промышленность составляют лишь небольшую часть общих расходов МФК, но она участвует в некоторых очень крупных - и очень спорных - проектах в этих отраслях в партнерстве с некоторыми из самых мощных компаний сектора, особенно в Африке. Некоторые из них оказались крайне неудачными.

В 2000 году Всемирный банк и МФК согласились поддержать нефтяное предприятие стоимостью 3,5 миллиарда долларов в Чаде - территории, охваченной лишениями и войнами и расположенной между Нигером и Суданом. Этот проект должен был стать флагманским и продемонстрировать, что доходами от продажи нефти можно распоряжаться во благо, но все началось плохо, когда президент Чада Идрисс Деби сразу же начал перенаправлять нефтяную ренту военным, которые помогали ему оставаться у власти с 1990 года. 4.5 миллионов долларов, которые Деби направил в армию, были получены из подписного бонуса, который Chevron и другие нефтяные компании заплатили за право бурить чадскую нефть и строить трубопровод для ее экспорта через Камерун на побережье, а не напрямую из 200 миллионов долларов, которые IFC собрала для этого проекта. Но быстро выяснилось, что обязательства, которые МФК выбила у правительства Деби в обмен на свою поддержку, ничего не стоят. Правительство Деби согласилось на инновационный механизм, призванный гарантировать, что доходы пойдут на "приоритетные сектора", такие как здравоохранение, образование и водоснабжение пустынной страны. Однако, как только нефть потекла, он просто добавил в список приоритетов "безопасность", позволив нефтяным деньгам перетекать в казну его вооруженных сил. Благодаря началу добычи нефти экономика Чада выросла на 30 процентов, что стало самым быстрым показателем среди всех стран в 2004 году, но подавляющим бенефициаром стал режим Деби. Укрепленный нефтяными деньгами, Деби на момент написания этой статьи приближается к четверти века своего правления.

Катастрофа в Чаде нанесла серьезный удар по представлениям о том, что участие МФК может изменить разрушительные последствия ресурсной ренты. Тем не менее МФК продолжала свою деятельность, а ее боссы были полны решимости обеспечить себе место в верхних эшелонах индустрии, в которую входили самые богатые и влиятельные корпорации мира. В Гвинее МФК приняла участие в проекте Rio Tinto по разработке месторождения железной руды в Симанду, который долго откладывался. Среди некоторых высокопоставленных гвинейских чиновников возникло ощущение, что МФК оказалась на неправильной стороне борьбы между бедной страной и гигантской горнодобывающей компанией, которая, как оказалось, не спешила приступать к реализации крупнейшего в истории Африки промышленного проекта. МФК, как и Rio Tinto, может утверждать, что на реализацию сложных проектов масштаба Симанду всегда требовались долгие годы. И все же МФК порой была готова действовать с неоправданной поспешностью. Так, в 2012 году, желая сохранить свое влияние и вливать средства, она вложила еще 150 миллионов долларов в строительство Симанду до того, как были завершены социальные и экологические оценки воздействия рудника. МФК одобрила инвестиции, несмотря на то что ее самый влиятельный акционер, правительство США, отказалось поддержать это решение, отметив, что, возможно, было бы разумно оценить влияние проекта на то, что сама МФК назвала "горячей точкой биоразнообразия", прежде чем приступать к его реализации.