The lust (СИ)

— Это не соперничество, и я его не ненавижу, а ты, отец, сделал ошибку. В наказание, с этой минуты я лишаю тебя доступа в дела клана и объявлю об этом с утра на совещании. Ты с этой минуты теряешь право голоса, и твоя подпись отныне не имеет юридической силы. Ты пошел против меня, принял самостоятельное решение, не поговорив со мной, и именно поэтому отныне твое слово — ничто в клане. Во всем остальном, ты все еще мой отец, — кривит губы в усмешке Чонгук и идет на выход.

***

Почти час ушел на церемонию принятия в клан. Так как Юнги не принадлежит официально другому клану, не находится под чьим-либо покровительством, и его опекун (Хьюн) лично дал согласие на его переход под покровительство Техена, церемония заняла очень мало времени и не потребовала присутствия большего количества людей.

И вот спустя час Юнги официально стал принадлежать клану Техена и после небольшой церемонии в присутствии юриста клана Ким и главы безопасности Техена принял его покровительство.

— А татуировка обязательна? — спрашивает Юнги, сидя на диване в гостиной Кима.

— Да, — отвечает Техен. — Символ Чонгука и его клана Дракон. А у нас тигр. Я не буду набивать тебе такую же, как у меня на всю спину, но хотя бы небольшого тигренка тебе набьем. Это, считай, твоя визитная карточка. Он даст тебе силы и будет оберегать. Не улыбайся, это и вправду работает, — смеется Техен и отвлекается на шум во дворе.

— Четыре утра, и почему это я уверен, что знаю того, кто сейчас поднял на уши всю мою охрану, — хмыкает Ким и встает на ноги.

В следующую минуту в дом заходит Чонгук, за ним следует Намджун. Охрана Техена, проводив гостей, сразу же покидает особняк.

— Надо же, какая идиллия, — язвит Чонгук. На Техена он не смотрит — буравит взглядом вжавшегося в диван Юнги.

— Иди ко мне, котенок, — резко меняет злость на нежность Чонгук и подзывает Юнги.

Мин шумно сглатывает и в панике смотрит то на Техена, то на Чонгука.

— Тебе здесь не рады, — Ким останавливается напротив Чона и меряет его холодным взглядом.

— Я не к тебе пришел, так что отойди, не то подвину, — шипит Чонгук, и Юнги замечает, как брат сжимает ладони в кулаки.

— Он теперь принадлежит мне, и ты не имеешь права к нему подходить, а если попробуешь, то все кланы Восточной Азии будут знать, что ты нарушаешь правила и традиции. А что за этим последует, ты и так прекрасно знаешь, — хмыкает Ким.

— Сука, — цедит сквозь зубы Чон. — Он ребенок, мозгов нет, а ты воспользовался. Он ведь не знает, что ты за урод, не знает, с кем связался.

— Все было по согласию и, кстати, твоего отца тоже, — издевательски тянет Техен.

— Моему отцу на Юнги плевать, ему главное избавиться от него, но я все равно его заберу. И поверь мне, для этого войны не понадобится, — говорит с насмешкой Чонгук.

— Только попробуй, — Техен становится вплотную к Чонгуку и говорит так тихо, что Юнги уже ничего не слышит. — Я расскажу этому малышу, как его любимый братец сделал его сердце трофеем в игре и то, что трахнул ты его из-за клочка земли в Тегу. Можешь не сомневаться. И возвращать тебе потом будет уже нечего. Не думаю, что наш малыш с этим справится, не думаю, что такое поднимет. Так что давай, спусти на меня своих псов, нарушь все правила и забери его. Только в этой игре уже победивших не будет.

Если ад и есть, то он сейчас в глазах Чонгука. Техен буквально чувствует лижущие его кожу языки пламени и точно видит себя, сгорающего в этом огне живьем. Чон выдыхает сквозь сжатые зубы, отрывает взгляд от Техена и снова смотрит на младшего.

— Юнги, — Чонгук отталкивает Кима, делает шаг к дивану и сразу же замирает, заметив, как дернулся брат. — Малыш, пойдем домой, ты все еще можешь уйти со мной.

— Не может! — возмущается Техен и тоже делает шаг к Мину.

Чонгук на Кима не реагирует. Нервно облизывает свои вмиг пересохшие губы, пытается унять бушующее нутро, не сорваться, не подбежать к Мину. Юнги его боится, и Чонгук это видит. Младший все больше вжимается в спинку дивана, подбирает ноги и смотрит так затравленно, что Чонгуку дышать трудно. Легкие будто заливают жидким свинцом, и каждый вздох несет смерть, каждый выдох — жизнь, чтобы умереть снова. И он умирает раз за разом и снова воскрешается.

— Маленький… — вздох. — Пожалуйста, — треснуто. И столько мольбы в этом «пожалуйста», что Юнги даже вздрагивает. Смотрит непонимающе на брата и до крови кусает внутреннюю сторону щеки. Чонгук не умеет просить, никогда не просил.

— Не глупи, пошли со мной, — Чон делает еще один шаг и игнорирует возмущение Кима. Юнги бледный совсем, нервно сжимает пальцы и, часто-часто моргая, смотрит на брата.