The lust (СИ)

Секс с Техеном умопомрачителен, и в такие минуты Юнги и вправду забывает обо всем, вот только стоит Техену встать с постели — все вернется. Техен научил Юнги любить. Может не той любви, про которую пишут в сказках, но искусству любить однозначно. Техен ненасытен, и в постели для него нет запретов, именно поэтому Мин скучает, когда его долго нет, скучает конкретно по его телу, сильным рукам и горячему дыханью. Но это точка. Стоп. Дальше ничего. В постели все начинается и там же заканчивается. Юнги каждый раз решает, что физическое притяжение это и есть любовь, ведь не бывает же, что два в одном, когда и сердце, и тело — это фантастика, это утопия. Но потом он вспоминает Чонгука, и его снова окатывает концентрированной перманентной болью с головы до пят, и Юнги задыхается. Все, что он строит в своей голове, все те иллюзии и попытки возвести их с Техеном отношения на новый уровень, горят синим пламенем, стоит мозгу вспыхнуть картинкой из прошлого. Будто Мин застрял в той картинке, будто не прошло двух лет, двадцати четырех месяцев, семьсот тридцати дней… Юнги будто в каком-то фильме, детище обдолбанного наркомана-режисера, где он застрял в конкретном временном отрывке, и вынужден проживать его раз за разом. Вот только отрезок, в котором живет Юнги, отравляет, и, может, с виду это новый Мин и новая жизнь, на самом деле это все то же старое, зловонное, прогнившее нутро — все то, что он когда-то назвал любовью и похоронил, и теперь оно разлагается, уничтожая вместе с собой и самого Мина, и его будущее.

***

В этот раз Техен прилетает ненадолго — улетит через два дня. Юнги грустно, что так быстро и он снова не берет Мина с собой. Они лежат в постели, два сплетенных обнаженных тела, и каждый думает о своем: один, что ему опять надо врать о Сеуле и не пускать туда младшего, а второй, что сколько можно врать себе и пытаться вывести отношения, завязанные на сексе, на другой уровень.

Юнги выскальзывает из объятий Кима и идет в душ. Техен лежит еще пару минут, а потом встает и начинает одеваться. Уже полдень, а Ким даже не завтракал. Крикнув Юнги, что они пойдут обедать, Ким натягивает брюки и рубашку и идет в гостиную за пиджаком. Не удерживается, достает из портмоне уже пожелтевший клочок бумаги, который так и не дошел до адресата, и раскрывает:

Письмо Хосока Юнги, написанное два месяца назад. Пунктуация и орфография сохранены.

«Во-первых, я скучаю. Возможно, как никогда в жизни, потому что именно сейчас ты мне нужен больше всего. Именно сейчас, я осознаю, насколько важно иметь друга, человека, который мог бы просто выслушать, того, кто не осуждал бы и не кидался оскорблениями… Не хочу долго писать, просто буду надеяться, что ты вернешься и, закончив решать другие дела, навестишь меня. Ты, Мин Юнги, долбанный педик заразивший меня — я реально дико скучаю. Я не знаю, почему ты так и не приехал, учитывая последние события, но я их тебе снова опишу, есть у меня смутные подозрения, что твой любимый решил беречь твои нервы или свои…тут уж как посмотреть.

Мону выслали из особняка. Она уже полгода, как живет в пансионе для девчонок, не знаю даже, как это место называется, но мне бы там точно не понравилось — типа монастырь какой-то, только их не бреют налысо :). (хотя я ее давно не вижу, все может быть). Ее так наказали. Чимин говорил, что ее наоборот помиловали, а то убили бы. Она, мол, на главного поперла. Короче, она оскорбила невесту Чонгука прилюдно и даже угрожала ей, а до этого, опять же, мне мой Чим говорил, она залезла в постель Чонгука, правда, вроде он ее оттуда выставил, я подробностей не знаю. Ваша психованная мамаша ее и выслала.

Да, у Чонгука невеста. Надеюсь, сейчас ты уже к этой новости безразличен. Только не спивайся и не горлань на Манхеттене песни про блядскую любовь. Серьезно, я верю, что ты его забыл. Не хочу, чтобы у тебя болело…

Свадьба у них через пару месяцев. Она из какой-то супер крутой семьи, их вечно паппараци везде ловят, так что задрало меня на их счастливые лица смотреть. Тем более, учитывая, что я сейчас думаю о твоем брате.

Но, чтобы ты не переживал — ты красивее, я тебе точно это говорю :p

Твой братец легендой стал, и так крут был, а щас гонора и власти…как же я хочу его убить… И вот почему: он стал подозревать про нас с Чимом и посадил его под домашний арест, а я идиот, будто не знал против кого пру, взял и поехал к Чиму… Ну не могу я без него, он же у меня считай, солнышко блядское, не увижу с утра, считай, не рассвело, так и остался в ночи… Короче, чтобы не сдохнуть я к нему вломился… Не, ну серьезно, ты должен вернуться и спасти меня от меня же! Ты бы сказал — идиот, и я бы послушался и не влез бы к вам.

Поймал меня твой братец, псы его точнее. Долго издевался, надсмехался…даже Ромео обозвал, только сказал, что Джульетта в этом романе выживет и до конца своей жизни кофе будет главному злу подавать (ему же суке небось), а вот Ромео он без головы оставит…блять, как же тяжко от руки писать…верните мне технику суки! Отвлекся я.