The lust (СИ)

— Я знаю вашего сына и знаю, что вместо мозгов у него вата, иначе он бы не вломился в мой особняк и не строил бы из себя Ромео. Ваши обещания пусты, пока у него в голове так называемая любовь, так что нет, простите, — Чонгук говорит, как рубит.

— Как можно быть таким бессердечным? — чуть ли не в слезах восклицает мужчина. — Неужели, вы никогда не любили? Неужели, вы не понимаете, что иногда чувства затмевают и трезвый ум, иначе бы он не пошел в ту ночь к вам, зная, что просто так это ему с рук не сойдет!

Чонгук мрачнеет, смотрит на мужчину так, что тому кажется, будто Чон его одним своим взглядом режет на части.

— У меня начинается следующая встреча, так что попрошу вас покинуть кабинет и, вообще, забыть дорогу к моему офису, вы тратите и свое, и мое время, и мне это уже надоело, — Чонгук встает на ноги и идет к выходу. Чон распахивает дверь и ожидающе смотрит на мужчину.

***

На послеобеденном совещании представителей клана присутствуют и партнеры. За большим прямоугольным столом сидят девять мужчин, среди которых и Ким Техен. Одетый с иголочки, потрясающе выглядящий, флиртующий с секретаршей, раскладывающей документы, Ким Техен. Чонгук на него не смотрит. Даже ни на мгновенье. И так все эти два года. Чонгук боится увидеть, заметить, почувствовать на Техене хоть что-то от Юнги. Что бы это ни было, будь то засос, оставленный одним из техеновских любовников, или запах парфюма, который может донести до Чона нотки карамели. Чонгук не готов к этому, не готов к ненужным воспоминаниям и уж точно не готов к полосующей внутренности ревности.

Юнги принадлежит Техену, и Чонгук не имеет права желать его, не имеет права ревновать, и даже думать о нем. Поэтому, чем дальше за столом сидит Техен, тем лучше. А Ким напротив — буравит взглядом Чона, пытается привлечь его внимание громким смехом, пошлой шуткой или нарочно переспрашивает по несколько раз какой-нибудь пунктик в документе, который Чонгук, не поднимая головы, сквозь зубы, ему в сотый раз объясняет. Чон бы давно убрал Техена из списка партнеров, вот только Ким держит под контролем морской транспорт, и его потеря будет ощутимой брешью в системе поставок белого порошка. Вот Чонгук и терпит. Последний раз он напрямую общался с Техеном, когда тот пришел за собакой. С того дня все их общение проходит в окружении еще нескольких присутствующих.

***

Чонгук не любит проводить время в особняке, где слишком много воспоминаний и не только. Особняк для Чонгука самая изощренная пытка инквизиции. Его личное место казни. Особняк усеян минами и бомбами воспоминаний, понатыкан штыками, гвоздями, то тут, то там торчащими кусками арматуры, стоит войти, и напорешься. Не напорешься — разорвет. Как — разницы нет, но особняк — это огромная машина пыток, и она вспарывает Чонгуку кожу и обнажает все то, что он усиленно прячет за броней, наращиваемой годами.

Сбежать все равно не получится. Вот Чонгук и приезжает сюда редко, а уезжая, оставляет на стенах куски своей плоти и залитый своей же кровью пол.

Здесь жил Юнги, здесь его комната, и именно до нее Чонгук никогда не доходит, потому что именно там ждет гильотина. Для Чонгука это невыносимо. Эти стены помнят все и Чонгук помнит. Только он пытается похоронить и забыть, а особняк, как какая-то живая сила, нечисть, заставляет его вспоминать все раз за разом.

Ирэн выглядит сногсшибательно, как и всегда впрочем. Короткое малинового цвета платье обнажает стройные и длинные ноги, шелковистые длинные волосы водопадом спадают на обнаженные молочного цвета плечи, пухлые губы накрашены персиковым блеском и напрашиваются на поцелуй. Ирэн — икона стиля в Корее. После того, как она стала встречаться с Чонгуком, ее популярность затмила даже популярность певиц и актрис страны. Все поголовно стали одеваться, краситься и даже разговаривать как Ирэн, а подростки-девчонки даже создали фан-клуб, в котором поклоняются своей новой богине. Ирэн даже пришло в голову объединиться с местным дизайнером и начать выпускать свою коллекцию одежды, о чем она как раз сейчас рассказывает Суран за бокалом вина. Чонгуку все равно, чем бы дитя ни тешилось, главное, чтобы под ногами не путалось и ему самому не мешало.

Чон пьет виски с отцом, рассказывает ему последние новости и периодически поглядывает на сидящего в кресле в углу Чимина. Точнее на его волосы цвета сахарной ваты. Чонгук не выдерживает полного ненависти взгляда, буравящего его затылок и, оставив отца, идет к брату. Хватает того за локоть и тащит за собой на кухню. Чимин, как безвольная кукла, плетется за старшим.

— Это типа месть? Ты мне так досадить хочешь? — шипит Чонгук, ожидая, когда прислуга покинет кухню. Чимин молчит. Смотрит пустым взглядом на брата и чуть по стене не сползает. — Я с тобой разговариваю! — уже повышает голос старший, воспользовавшись тем, что они остались одни.