The lust (СИ)

Уже стоя перед дверью квартиры брата, Юнги приходится сделать дыхательную гимнастику и с огромным усилием унять грозящееся переломать ему ребра сердце. Та секунда, пока открывается дверь, стоит Юнги половины его жизни, он даже дыхание задерживает, впивается ногтями в свою ладонь, лишь бы позорно не сбежать. Вот только паника была напрасной. Дверь ему открывает миловидная девушка в футболке брата. Юнги с трудом справляется с расползающейся под грудной клеткой змеей-ревностью. Уговаривает себя, что это глупо, что это не то, за чем он пришел.

— Мне нужен Чонгук, — прочистив горло, говорит парень.

— Он в душе, а вы кто? — удивленно спрашивает девушка.

— Я его брат, — раздраженно бурчит Мин. Он знает, что глупо злиться на абсолютно незнакомого человека, но она в футболке Чонгука и это бесит. Ирэн понимает, что это, наверное, тот самый Юнги, о котором она слышала, как о нерадивом братце, уехавшем заграницу.

— Проходите, подождете его внутри, он скоро выйдет, — говорит девушка и впускает Мина в дом.

Юнги проходит в гостиную, усиленно игнорируя выползающие из каждого угла комнаты горькие воспоминания, и прислоняется к окну, ожидая брата.

Ирэн уходит в спальню переодеваться, предварительно показав Мину, где кухня, вдруг гость захочет кофе.

В квартире ничего не изменилось, все так же, как и было тогда в тот вечер, когда Чонгук поставил его на колени и надел ошейник. Юнги ненавидит это место, продолжает не реагировать на тянущиеся к нему щупальца воспоминаний, и пусть одно из них уже обвилось вокруг шеи и душит, не дает парню протолкнуть кислород в легкие, не позволяет открыть глаза. Мин знает, что должен справиться, знает, что дороги назад нет — раз уж он дошел до сюда, надо пойти до конца.

Чонгук входит в гостиную минут через десять и на ходу сушит волосы полотенцем, второе полотенце обмотано вокруг его бедер. Чон так и застывает с рукой в волосах, когда видит стоящего у окна Юнги. Чонгук сперва думает, это призрак из прошлого, мираж… но Юнги шумно сглатывает, вжимается в стекло, и Чон понимает, что не показалось. Юнги реален. Чон скользит по нему взглядом, отмечает про себя платиновые волосы, новые проколы в ушах, как не кстати, вспоминает про штангу на языке и очень сильно хочет ее почувствовать.

Юнги красивый. Он всегда был красивым, но сейчас его красота приобрела другой оттенок. Сейчас перед Чонгуком не испуганный мальчик с волосами цвета мяты, а красивый, очевидно знающий себе цену, сексуальный парень. Чонгук не знает, за что зацепиться, что запомнить больше всего, впитать в себя, ибо то, что Мин реален, все еще под сомнением. Потому что не может реальный человек быть настолько соблазнительным и притягательным, не может он исчезнуть из чужой жизни на долгие два года, а потом вернуться и одним своим видом перевернуть к херам все то, что отстроил Чонгук.

На Юнги белая изодранная футболка и голубые узкие джинсы с конверсами, но он чувствует себя голым. Чонгук одним своим взглядом прошибает насквозь, заставляет съёжиться, чуть ли не прогнуться под ним. Чон облизывает вмиг пересохшие губы, отбрасывает так и не понадобившееся полотенце в руке в сторону, делает шаг вперед и снова замирает. Обстановку спасает влетевшая в гостиную, и уже одетая и накрашенная Ирен.

— Любимый, ты нас не знакомил, но мы сами немного познакомились, — улыбается девушка и подходит к Чонгуку. — У тебя очаровательный братик. Кстати, — обращается она к Юнги, — меня Ирэн зовут, и я невеста твоего брата.

— А я папа римский, — бурчит Мин и уводит взгляд от Чонгука.

— До вечера, — говорит Ирэн, так и не поняв заявление Мина, целует Чонгука в щеку и выходит из квартиры. Мин не рад уходу Ирэн. Пока она находилась в квартире Юнги рассчитывал на нее, как на поддержку и помощь в случае чего — Чонгук бы не стал при чужих людях плохо себя вести с Мином. Но она ушла и забрала с собой всю надежду Юнги на то, что сегодняшняя встреча закончится чем-то хорошим. Но Мин решил не унывать и не сдаваться, все-таки теперь он не просто какой-то никому не нужный пацан — за ним стоит Техен.

— Симпатичная, только жаль, что глупая, — наконец-то, смелеет Юнги и обращается к брату. — Неужели еще остались девчонки, которые верят, что стоит тебе с ними переспать, и ты на них женишься, — язвит Мин.

— Она моя невеста, — спокойно говорит Чонгук и улыбка застывает на лице Мина.

— Как… невеста… — Юнги пытается прочитать по лицу брата, что это шутка, но оно непроницаемо. Он уже знает, что это не шутка, Чонгук не врет. Юнги отшатывается назад, прислоняется к стене и пытается удержать на лице маску безразличности, которая под цепким взглядом Чонгука покрывается трещинами и сыпется на пол.