The lust (СИ)

— Я тоже серьезно, — Чон подходит вплотную, заставляя младшего опереться ягодицами о подоконник. — Я люблю тебя, всегда любил, возможно, даже с того дня, как отец тебя привез.

Каждое слово Чонгука впитывается в кожу, и Юнги уверен, что он оставит эти слова там навечно, вытатуирует, чтобы не стерлись.

— Моя злость и агрессия к тебе, видимо, были таким проявлением моих чувств. Маленький, пожалуйста, останься со мной, и я тебя больше никогда не отпущу, не обижу, — Чон цепляет пальцами подбородок парня, заставляя смотреть на себя. — Я серьезно люблю тебя, — выдыхает он в губы Мину и целует. Юнги обхватывает руками запястье Чонгука и отстраняется.

— Но я не могу принять то, что ты предложил, а еще я не буду лгать Техену, — выпаливает младший и видит, как мрачнеет брат, услышав ненавистное имя.

— Насчет моего предложения — забудь, я уже извинился за него. Я найду другой выход и обещаю, тебе не придется из-за этого унижаться, просто поверь мне. А Техену я все объясню сам, но к нему ты не вернешься, я не выдержу еще одной ночи, зная, что ты с ним, — шепчет Чон и снова целует.

— Я сам, — сквозь поцелуй говорит Мин. — Я сам ему все объясню, я должен… — договорить Юнги не успевает, так как Чонгук целует глубоко и горячо, исследует своим языком его рот и даже дышать не дает.

Чон не понимает, как он сдерживается, как он все еще способен себя контролировать, потому что Юнги хочется до ноющей боли в суставах. Чонгук оголодал по Юнги. У них была одна совместная ночь, и старший рассмотрел эту картинку до дыр. Ему необходима новая доза, иначе, он погибнет, сгорит в огне, испепеляющем внутренности. Чонгук юнгизависим, ему хочется плюнуть на все разговоры, на долгие прелюдии, хочется содрать с младшего все эти тряпки и засадить без подготовки, потому что терпеть нет сил. Потому что рядом с Мином Чонгук превращается в чудовище, которому страсть затуманивает взор. Потому что Чонгук горит, все эти два года он не удовлетворен, кого бы и как бы он ни трахал — он видел Юнги и смирялся с тем, что это просто воображение, иллюзия. А сейчас Мин рядом, сейчас он в его руках, и от того, насколько сильно хочется оказаться у него внутри, впечатать его тело в себя, вгрызться в его бледную кожу — у Чонгука челюсть сводит.

Он не понимает, как он вообще жил до этого момента, как терпел, как функционировал, будучи неполноценным, потому что он полноценен только, когда младший рядом, когда кожа к коже и одно дыханье на двоих. Юнги вертится в его руках, сам не понимая, чего он хочет — зайти дальше или остановиться. Младший не знает, что выбора у него уже нет, он уже раздраконил своего дьявола, уже дал ему попробовать желанной плоти, и Чонгук не остановится, пока не получит все. Он подхватывает Мина под ягодицы, поднимает, заставляя обхватить ногами свой торс, и, не отрываясь от губ, скорее для того, чтобы пресечь все еще небольшие попытки Мина образумить старшего, идет к постели. Семь метров до кровати кажутся невыносимо долгими, приходится впечатать буквально сидящего на себе Мина в стену и впиться в его шею, прикусить кожу на ключице, вызвать недовольный стон, снова засосать и оставить свою первую за эту ночь, но отнюдь не последнюю метку. Юнги соскальзывает по стене, но Чон поднимает его и, придерживая под ягодицами, вновь впечатывает в холодную стену. От контраста горячего тела, обжигающего спереди, и ледяной стены, холодящей спину — Юнги чуть ли не воет. Цепляется своими тонкими пальцами за шею брата, откидывает голову назад открывает для него шею, позволяет кусать, кромсать, целовать. У Юнги приход, он в руках того, о ком мечтал все эти годы, в руках героя своих мокрых снов, того, кто доводит его до судорог одним только взглядом, и этот взгляд даже не скрывает сейчас, как сильно он хочет его. Юнги видит на дне помутневших от страсти бездонных глаз два обнаженных сплетенных тела и сильнее вжимает пальцы в чужие плечи, чуть ли не до крови царапает кожу.

— Чонгук, пожалуйста, — выстанывает младший, и Чон все понимает, ему сейчас слова и не нужны, отлепляет Мина от стены и опускает на огромную постель.

Cypher заботится о комфорте своих клиентов, всплывает в голове Чона, пока он окидывает взглядом маленькое тело, чуть ли не теряющееся в середине king size кровати. Чон подтягивает моментально вжавшегося в спинку кровати парня под себя и просовывает руки под его рубашку. Водит по ребрам, царапает бока, и от каждого прикосновения Юнги бросает то в жар, то в холод. Чонгук глаз не отводит, читает эмоции, взрывается и распадается на атомы изнутри, видя не уступающее своему желание на дне чужих зрачков, видя ту небольшую борьбу в глазах, которые, иди пойми чего, просят — то ли трахни, то ли отпусти. Чонгук предпочитает думать, что первое, второго не дано. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Старший ловкими движениями, наконец-то, расстегивает рубашку и, стащив ее с Мина, отбрасывает на пол. Тянется к пряжке ремня, рычит, заметив, как пытается уйти из-под его рук Мин, как хочет прикрыться.