The lust (СИ)

— Хотя нет, — чешет голову Ким. — Завтра у твоего горячо любимого братца день рождения, и я, как его основной партнер, тоже приглашен. Приглашения были высланы еще месяц назад и слава Богу, — смеется Ким. — Я приглашен с парой, а моя пара — это ты. Думаю, самый большой подарок ему сделаешь именно ты. Через два дня у тебя самолет в Нью Йорк, и сегодня твой последний выход. Так что перестань растекаться по ковру и изображать жертву. Иди наверх и думай, что ты наденешь. Моя пара должна выглядеть лучше всех, — весело заявляет Техен и, повернувшись, идет на выход.

Уже у самой двери Ким останавливается и снова обращается к Юнги:

— Пойду погуляю, отмечу сегодняшний чудесный вечер в клубе с Джином. А ты не делай глупостей и веди себя хорошо, потому что пусть у меня и огромное терпение, но оно рушится сразу же, когда дело касается Чонгука.

***

Юнги вздрагивает от хлопка входной двери, будто приходит в себя после долгой и глубокой комы. Растерянно озирается по сторонам, весь подбирается, прижимает колени к груди и начинает беззвучно рыдать. Телефон так и лежит рядом на полу, и Мину кажется, что этот прямоугольник — его личная черная дыра, которая засосет все, что осталось от его истрепанной души. Юнги не знает, что делать, понимает, что в принципе ничего и не может сделать. Ложится на пол и так и валяется изломанной разбитой куклой на чужом персидском ковре, и даже мозг перестает посылать ему спасительные сигналы, требуя встать, начать карабкаться наверх, пытаться снова найти точку опоры. Юнги устал. Еще пару часов назад его распирало от счастья, он носился по дому с мыслями, что наконец-то он будет с Чонгуком, сможет видеть его столько, сколько хочет, сможет дарить ему всю свою любовь, засыпать и просыпаться рядом, да просто сможет жить с ним, но высшие силы посчитали иначе. Или Техен в их лице. И вот Юнги вновь размазан по полу понатыканному острыми шипами. Вот только в этот раз он и не делает попытки подняться, он все больше елозит и оставляет на этих острых шипах куски своей плоти. Разодранными в кровь пальцами скребется по полу и, уткнувшись лицом в ковер, истошно воет. А телефон так и лежит рядом, будто насмехается над тонущим в мареве собственной боли парнем. Будто говорит, “попробуй, давай, побеги к Чонгуку, обрети свое счастье ценой его стабильности и благополучия”. Рискни. Вот только Юнги не рисковый совсем. Был. Жизнь эту охоту отбила. За все свои поступки и решения он получал сполна и чаще именно страданий. Он устал решать, устал бороться за свое такое казавшееся близким «протяни руку и возьми», а на деле таким далеким счастье. Сейчас между ним и Чонгуком запись в сорок минут, и Юнги был бы готов преодолеть океаны и горы ради того, чтобы стать ближе к брату, вот только эти сорок минут ему не преодолеть, их не стереть. Потому что черт знает, сколько у Техена копий. Потому что даже поверив ему на слово, Юнги больше уверен не будет, потому что оказывается, что за Чонгука Юнги переживает больше, чем за себя. Оказывается, что Чонгук важнее, и эта мысль бьется о черепную коробку, загорается красной лампочкой и доказывает Мину, что все именно так — Юнги любит Чонгука по-настоящему. До последнего вздоха, но ему с ним не быть. Не в этой жизни. Что делать и к кому пойти — Мин не знает. Как сказать Чонгуку, что он не любит его? Как смотреть ему в глаза и лгать? Как потом жить с этой мыслью? Как вообще жить без его черных глаз? Мин не знает. Откидывается на спину, размазывает слезы по лицу и, уставившись взглядом в роскошную люстру в стиле барокко на потолке, мечтает, чтобы она сорвалась с цепи и рухнула ему на голову. Тогда бы не пришлось ни думать, ни выть от расползающейся внутри и раздирающей боли. Юнги с трудом соскребает себя с пола и на ватных ногах плетется наверх. Заходит в спальню и, как и есть в одежде, валится на постель.

Телефон предательски вибрирует в кармане, и Мин не хочет, очень не хочет смотреть на экран. Но приходит еще одно оповещение. Юнги дрожащими руками достает мобильный и подносит к распухшему от слез лицу.

Чонгук: «Я почти все закончил. Еле на работе концентрировался, все время думаю о твоих губах. Работать мне это не помогает.»

Чонгук: «Я уже могу приехать за тобой? Я хочу спать этой ночью с тобой, иначе не засну.»

Юнги не сдерживается и, прочитав смс-ки, начинает уже рыдать навзрыд. Кусает покрывало и от долгих сотрясающих рыданий уже переходит на всхлипы. Чонгук не должен узнать, не должен приехать, если он увидит Мина в таком состоянии — сразу все поймет. Юнги трясущимися пальцами набирает ответ.

«Завтра поговорим, обещаю.»

Чонгук сразу перезванивает, Мин сбрасывает звонок и пишет новое смс.

Юнги: «Он не ночует сегодня в особняке, тебе не о чем беспокоиться. Прошу, дай мне время. Мне надо все обдумать, а сейчас я хочу спать.»

Юнги лжет, но главное сейчас — это удержать Чонгука на расстоянии.

Чонгук: «Хорошо, котенок. До завтра я дотерплю, вот только в том, что я не высплюсь, виноват только ты. Живи теперь с этим.»