The Мечты. Весна по соседству

Андрей Никитич, входя следом за ней, не то чтобы помрачнел, просто, вроде как, замялся на пороге. Потом все же подошел к плите и осторожно ответил:

- Да что там рассказывать... Томка молодая была... ты же в курсе, что она тебя едва в восемнадцать родила? Ну и мне столько же было...

- И про то, что вы были одноклассники, я в курсе, - Женя налила чаю для себя и для отца и устроилась за столом. – Но в этой истории отсутствует, как оказалось, один персонаж. Он тоже с вами учился?

- Не-е-е-е! – протянул Малич, подходя ближе и усаживаясь напротив. – Не совсем так... Марат нас старше был, по тем временам прилично. Лет на пять-шесть. В школе мы как раз мало пересекались, хоть одну и заканчивали, а вот по жизни – достаточно. Понимаешь, я с ним в доме жил, который снесли, где сейчас «Золотой берег». А Тома – здесь, в нашем особняке. Он, понятное дело, уже выпускался, когда мы мелкие были. Но звезда... футболист, школьную газету вел, говорили, что с дочкой директора гулял. Правда или нет – не знаю. Ну и Томка в него еще совсем дитем втрескалась. Только про Марата и разговоров. На все его игры – бегала. И угадай, кому рыдала, когда он десятый класс закончил.

- Тебе?

- Ну мы ж с яслей с ней вместе! – грустно ухмыльнулся отец и взялся за сахарницу, однако не раскрыл ее, а повертел в руках и продолжил: - Потом Марат поступил в технарь какой-то, и Тому чуток отпустило – она стала в танцевальный кружок ходить, а я хоть немного выдохнул. Правда, ради этого мне пришлось с ней в пару стать. Представляешь, какой из меня танцор-бальник? 

- Да ладно, - подперев голову обеими руками, Женя с интересом слушала отца. – У тебя хорошо получалось. Помнишь юбилей вашей свадьбы?

- Двадцатилетний? – улыбнулся он. – Последний счастливый год...

- У нас есть Юлька...

- У нас есть Юлька, - тупо повторил Андрей Никитич и поморщился. Его губы чуть заметно дрогнули, но он с собой справился, после чего продолжил свой рассказ: - Не знаю... я до сих пор уверен, что, если бы не твое рождение, ничего бы у нас с Томой не получилось. Не воспринимала она меня как... как кого-то, кого можно любить. Хотя, конечно, мы тогда были детьми. В общем, после технаря Уваров ушел в армию, и еще два года все было в порядке. А когда вернулся, жизнь рванула... ну круто так рванула. Это по весне было. Явился Марат... такой бугай. Армия вообще мужчин меняет... иногда даже в лучшую сторону. Ну она и пропала. Вообще. Полностью. Даже в школу не ходила, все с ним где-то таскалась. Ему еще отец мотоцикл купил – они и гоняли. Ну и нагоняли – у нас выпускные экзамены на носу, а она ревет – опять же, угадай кому. 

- Тебе.

- Догадливая моя. А я... ты знаешь, дураком никогда не был. Быстро смекнул, что к чему. Марат почти сразу свалил. Якобы работу искать в столице, в вуз поступать... у него, понимаешь, мечты были. Очень хотел прославиться, работать на телевидении. Звезда же. А Тома, брак с несовершеннолетней, ранний ребенок – это все в его мечты не входило. Аборт делать было поздно, да я бы и костьми лег – а не дал. Ну и убедил эту дурёху сказать ее родителям, что это я ее... тобой наградил. Все равно никто правды не знал, уж понятия не имею – каким чудом. Ну разве что кроме бабы Тони, она их застукала как-то в своем втором сарае, у нее диван старый был, но надо отдать должное – смолчала. В общем, так я и стал тебе отцом по документам. Ну и Томкиным мужем тоже... по документам. Правда, сперва меня ее отец чуть не грохнул. Но, видать, пожалел семнадцатилетнего дурака.

Отец замолчал. Женя медленно помешивала давно остывший чай. Потом подняла голову и посмотрела на него.

- Ты жалел когда-нибудь?

- Один раз, - охрипшим голосом ответил он. – Тебе уже года три было, когда Марат снова заявился. Тома решила ему тебя показать, призвать к совести. Думал, сдохну...

- А он что?

- Ну а как ты думаешь? Раз вы обе со мной остались...

- Странно, - задумчиво проговорила Женька. – Сегодня он зачем заявился?