The Мечты

Дверца перед ней раскрылась, и из машины, перегнувшись через соседнее сиденье, высунулся Роман Моджеевский собственной персоной, ошалело глядя на нее.

- Садитесь! – скомандовал он начальственным тоном. – Живо, а то простудитесь!

- Идите к черту! – выкрикнула Женя.

- Сейчас не время препираться! Потом расскажете все, что обо мне думаете. Садитесь, говорю!

- А вы мне расскажете, что я вам должна за испорченное сиденье. Езжайте своей дорогой.

- Нет, ну вы прямо так и проситесь! – пробурчал Роман себе под нос и скрылся внутри салона, чтобы выйти со своей стороны прямо под дождь и без зонта. Ливни, впрочем, немилосердны и к миллионерам. Этот – моментально промочил его одежду и обувь, пока он обегал машину, чтобы добраться до застроптивившейся Женьки.

- Как видите, претензии за сиденья будут неактуальны, - он демонстративно развел руками. – Садитесь, или я вас сам запихну.

- Не подходите ко мне, - отпрыгнула в сторону Женя. – Я кричать стану!

- Евгения, пожалуйста. Я не хотел… вас задеть. Кому будет лучше, если мы оба заболеем? Разрешите, я отвезу вас домой.

- Вас никто не заставляет мокнуть, - проворчала она, но, кажется, начала сдавать позиции. Было слишком сыро и холодно, чтобы продолжать сопротивляться.

- Ну я же не могу пребывать в комфорте, когда мокнет дама. К тому же по моей вине. У вас, кстати, губы синие.

Женя бросила на него злой взгляд, но все же решительно протопала по лужам к его машине и распахнула дверцу.

- И чего вам дома не сидится в такую погоду!

- Так я пашу без выходных, возвращался вот… Я правда не хотел.

- Это и удивительно, - вздохнула Женька и поежилась.

Моджеевский нахмурился и шагнул к ней. Они оказались очень близко друг от друга, так, что Женя даже слышала запах его парфюма, который от дождя как будто бы становился сильнее.

- Сядьте уже, бога ради.

Она кивнула и забралась в салон. Роман захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел со своей стороны. Текло с них обоих, но смотреть на начинавшую подрагивать Женьку у него сил не было – и так за день наработался, как собака. А Ринго по-прежнему не знал, что такое работа. Он включил обогрев, потянулся к заднему сиденью и, как волшебник, вынул откуда-то собственный пиджак, после чего решительно накинул его на Женины плечи.

- Так лучше?

- Лучше, - согласилась Женя, помедлила и добавила: - Спасибо.

Роман удовлетворенно кивнул и тронулся. Не умом, конечно, а вдоль улицы. Ехать им было близко, добрались в считанные минуты. Откровенно говоря, дольше препирались. Он поглядывал на ее тонкий профиль и усмехался себе под нос, гадая сколько ей лет. Не девочка же, но последнее время вызывала в нем куда больший интерес, чем молоденькие девчонки, с которыми он внаглую вошкался первое время после развода, оправдывая статус богатого холостяка, ушедшего в отрыв. Сейчас Роман тягался только с работой, на баб ни времени, ни желания почти не оставалось. А тут… вот это. Синеглазое.

Рома хмыкнул и свернул на очередном повороте к Жениной калитке. Дождь разыгрался, кажется, еще сильнее.

- Вам есть кому позвонить и попросить встретить с зонтиком? – спросил он.

- Я все равно уже мокрая, - усмехнулась Женя, высвобождаясь из его пиджака. – Плюс один…

Он повернулся к ней и прервал ее борьбу за свои права, оставляя собственную одежду на ее плечах.

- Потом отдадите. На три минуты его хватит. Может, успеете добраться до подъезда.

- Пришлю с курьером, - рассмеялась Женя, выскочила из машины и шустро побежала по родному двору, где каждая колдобина была знакома с самого детства. Роман еще некоторое время глядел ей вслед, размышляя о чем-то своем. А потом, когда услышал, как гулко стукнула подъездная дверь в святая святых чертова «исторического памятника», неспешно тронулся дальше, объезжая этот дурацкий район, будто нельзя было развернуться. Ему очень хотелось продлить этот нелепый вечер, в который он неожиданно угодил из своей очень обыкновенной реальности.

Если утро начинается не с кофе и сигареты...

Если утро начинается не с кофе и сигареты, то вряд ли его можно приравнивать к удачному старту дня. Сентенция весьма спорная, но против нее не попрешь в том, что касалось жизни отдельных индивидуумов, к коим причислялся и господин Моджеевский Р.Р. Сила привычки – великая сила. Потому любые раздражающие факторы можно так-сяк нивелировать столь вожделенными минутами на собственном балконе – весна располагала к тому, чтобы распахнуть окна во всю ширь и смотреть, как, подобно муравьям, копошатся рабочие на любимой стройке. Это его успокаивало и вполне себе расслабляло.