The Money Kings: The Epic Story of the Jewish Immigrants Who Transformed Wall Street and Shaped Modern America

Высказывание Шиффа возмутило Нагеля, и Уикершем отозвал банкира в сторону, чтобы разрядить напряженность. "Мистер Шифф, - сказал генеральный прокурор, - постарайтесь не доводить дело до антагонизма; я помогу вам, если смогу". Когда Шифф и Нагель успокоились, министр торговли заверил представителей Галвестона, что сделает все возможное, в рамках закона, чтобы помочь им в работе. Проявляя добрую волю, он распорядился освободить группу еврейских иммигрантов, задержанных в Галвестоне для возможной депортации.

Теперь движение получило квалифицированную поддержку администрации Тафта, но ему с трудом удавалось набирать обороты. Помешанный на своей непоследовательности и внутренних распрях среди европейских партнеров, проект Шиффа просуществовал еще несколько лет, прежде чем окончательно закрыться в 1914 году. За семь лет своего существования Галвестонское движение расселило около десяти тысяч еврейских беженцев - менее половины от двадцати пяти тысяч иммигрантов, которых Шифф надеялся поддержать своим первоначальным обещанием в 500 000 долларов. Тем не менее, Шифф отказался признать неудачу. "Я считаю, что у нас есть право считать, что мы в какой-то мере преуспели", - сказал он Феликсу, члену комитета, курировавшего работу в Галвестоне. Каждый иммигрант, поселившийся "в обширных внутренних районах Соединенных Штатов", будет привлекать других, и, как он отметил, "мы приобрели опыт, который, несомненно, будет очень полезен в дальнейших усилиях, которые должны быть направлены на то, чтобы направить иммиграцию в переполненные города Северной Атлантики и через них в порты, где она может быть более практично распределена по тем районам Соединенных Штатов, где иммигрант действительно нужен".

Когда Шифф и его коллеги пытались решить иммиграционный кризис у себя дома и обойти ограничителей, пытавшихся перекрыть поток еврейских беженцев и других нежелательных людей, они не упускали из виду внешние корни проблемы. На самом деле, их усилия, направленные на то, чтобы царь и его империя были обличены и наказаны, а Россия была вынуждена признать равные права своих евреев, только усилились. Эта кампания, вызвавшая беспрецедентное проявление единой еврейской силы, завершилась еще одним громким столкновением с администрацией Тафта - таким, что Тафт остался президентом на один срок. Но политические перепалки и противоречия этой эпохи нанесут глубокие раны Якобу Шиффу и его семье.

Глава 20. ПАСПОРТНЫЙ ВОПРОС

 

15 февраля 1911 г., через два месяца после встречи Шиффа с министром торговли и генеральным прокурором по поводу судьбы Галвестонского движения, президент Тафт вызвал финансиста и небольшую группу еврейских лидеров в Белый дом, чтобы обсудить другой вопрос, ставший политическим очагом: русско-американский договор 1832 г.

Когда первый срок Тафта подходил к концу, паспортный вопрос так и остался без ответа, хотя президент, казалось, склонялся к позиции своего посла в России Уильяма Рокхилла и государственного секретаря Филандера Нокса, которые указывали на экономические и внешнеполитические опасности договорного балансирования. Для них паспортный вопрос казался незначительным по сравнению с возможными последствиями, поскольку мало кто из американских евреев имел желание ехать в Россию. Но этот вопрос имел более широкое значение, подчеркивали Шифф и другие эмиссары Американского еврейского комитета во время многочисленных встреч с Тафтом и членами его администрации. "Наша тревога по поводу того, что наше правительство примет меры, не должна быть неправильно понята", - объяснял Шифф в письме к издателю New York Times Адольфу Очсу.

И не потому, что евреи Соединенных Штатов делают упор на допуске в Россию нескольких сотен своих соотечественников, которые могут ежегодно желать уехать туда, а из-за убеждения, что как только Россия будет вынуждена жить в соответствии со своими договорами и принимать иностранных евреев в свое владение на основе равенства с другими гражданами иностранных государств, русское правительство не сможет поддерживать блеск поселения в отношении своих собственных евреев. Вы видите, что это большой вопрос, затрагивающий самые священные права человека.