The Money Kings: The Epic Story of the Jewish Immigrants Who Transformed Wall Street and Shaped Modern America

Порывистым мартовским вечером Феликс и Фрида поженились в таунхаусе Шиффов на Пятой авеню. Церемонию проводили два раввина, по одному от каждого из храмов, которые посещали Шиффы, - Эману-Эль и Бет-Эль. У алтаря Фрида, миниатюрная и почти кукольная, практически провисла под тяжестью своего атласного платья.

Мориц и Шарлотта не поехали в Нью-Йорк - Мориц страшно боялся плавать на большие расстояния: "Das Wasser hat keine Balken!" (Вода не очень твердая.) Ольга и Пол приехали в качестве эмиссаров семьи Варбургов, причем Ольга была одной из подружек невесты Фриды, а Пол - шафером Феликса. Прием был организован в ресторане Sherry's, популярном среди нью-йоркской элиты в центре города, и 125 гостей собрались на нижнем уровне дома Шиффов, где было накрыто пятнадцать столов. В списке гостей, который был составлен в основном из финансовых и филантропических кругов Джейкоба, присутствовали различные Голдманы, Саксы и Селигманы, включая Джесси и Айка, который со своей женой Гутой сидел за свадебным столом вместе с новоиспеченной супружеской парой.

За соседним столиком сидели кокетливые молодые холостяки и холостячки, члены свадебного торжества. Вместе с Полом и Ольгой сидели брат Фриды Морти, Пол Кон-Спейер, успешный лондонский торговец металлами и давний приятель братьев Варбург, Нина Лоеб, подружка невесты, и Адди Вольфф, близкая подруга Фриды и младшая дочь партнера Шиффа по Kuhn Loeb Абрахама Вольффа. За столом также сидел хорошо одетый молодой банкир, носивший вощеные усы и говоривший с немецким акцентом. Отто Герман Кан родился в Мангейме и недавно переехал в Нью-Йорк из Лондона, чтобы устроиться на работу в инвестиционный банк Speyer & Co. Он соперничал с Феликсом в качестве бонвивана и клинка, хотя, в отличие от жениха, ставшего впоследствии одним из его близких друзей, он был еще и грозным финансистом.

Перед медовым месяцем в Европе Феликс и Фрида остановились в отеле Plaza. Тереза Шифф навестила там дочь и зятя за день до их отъезда. Джейкоб не присоединился к ней, как подозревала Фрида, "потому что не мог заставить себя... попросить меня под новым именем". Вечером того же дня, ужиная с родителями в их доме, Джейкоб вспыхнул, когда дочь спросила его мнение по какому-то пустяковому вопросу. "Почему ты спрашиваешь меня? Теперь у тебя есть муж, к которому ты можешь обратиться!"

Когда на следующий день Фрида и Феликс отплыли в Италию, Шифф отправил с ними горничную своей жены, Гермину Штайнметц. Под ее бдительным взглядом молодожены провели нелегкое путешествие. Феликс чувствовал себя так, словно его вернули в детство, и он снова оказался под присмотром гувернантки.

Во время медового месяца невинная Фрида узнала о фактах жизни. В Гамбурге она почувствовала первые признаки беременности их дочери Каролы. Она поделилась своими подозрениями с Омой Лёб, которая тоже была в Гамбурге: "Тебе не кажется, что у меня будет ребенок?".

"Такие вещи уже случались во время медового месяца", - со знанием дела ответила ее бабушка.

 

-

Однажды весной 1895 года, вскоре после возвращения домой со свадьбы Феликса и Фриды, Пауль Варбург спускался по ступенькам своего офиса в Гамбурге. Он едва не столкнулся со своей матерью, которая поднималась к мужу. "Я помолвлен с Ниной Лёб!" - воскликнул он.

"И ты сообщишь мне эту новость на лестнице?" отрывисто ответила Шарлотта.

Пол и Нина впервые встретились в 1892 году, когда он проезжал через Нью-Йорк во время своего путешествия по миру. Когда три года спустя они встретились снова в качестве шафера и подружки невесты на свадьбе Феликса и Фриды, притяжение между ними было неоспоримым.

Нина, которую родственники называли "Пусс" или "Пусси", была младшей из детей Соломона и Бетти. Будучи на пять лет старше Фриды, она формально приходилась ей тетей, хотя их отношения скорее напоминали отношения особо близких кузин. Стройная и симпатичная, Нина ходила с выраженной хромотой - следствие перелома бедра, полученного в детстве при падении с телеги, запряженной козами. "Поскольку тогда не было рентгеновских снимков, травму лечили неправильно, и кость так и не срослась", - вспоминал ее сын Джеймс. "Из-за этого она была прикована к постели на вытяжении в течение года и стала инвалидом на большую часть детства". Несчастный случай разрушил девичью мечту Нины стать балериной, хотя ее инвалидность никогда не омрачала ее жизнерадостный характер. Она также не страдала от нервных расстройств и меланхолии, которыми страдали другие ее братья и сестры, включая Гуту, чья взрослая жизнь была отмечена срывами и пребыванием в санаториях.