The Monster Always Returns: American Horror Films and Their Remakes

Если в фильме 1978 года события, составлявшие сюжет фильма 1956 года, были в основном перенесены, обновлены и расширены, то в версии 1993 года предпринята попытка более масштабного переосмысления сюжета и актерского состава. Стив Мэлоун имеет некоторое сходство с Майлзом и Мэтью Беннеллом из фильмов 1956 и 1978 годов соответственно, поскольку имеет научную профессию, пытается методично расследовать проникновение капсулы и оказывается предан своим любовным интересом. Однако Стив не является бесспорным главным героем фильма, эту роль выполняет его дочь. Центральная роль Марти подчеркивается ее закадровым голосом, который открывает и закрывает фильм, лишает смысла экспозицию и предвещает грядущие ужасы. Поскольку ее повествовательная дуга подросткового бунта не имеет прецедентов в других версиях истории, некоторые ключевые сцены предыдущих протагонистов переходят к второстепенным персонажам. Теперь Энди становится свидетелем травматического распада и замены любимого человека, а Коллинз обсуждает капсулы и пытается дозвониться до внешнего мира. Телефонный звонок, во время которого оператор на другом конце линии выдает себя за участника заговора капсул, обращаясь к Коллинзу по имени, происходит практически одинаково во всех четырех фильмах о Похитителях тел. Короче говоря, роль Майлза/Мэттью Беннелла разбита и распределена между несколькими персонажами, в то время как новая главная героиня Марти в основном следует своей собственной повествовательной дуге. Таким образом, повествование предыдущих фильмов сохраняется, но часто отходит на второй план. Подобная стратегия ремейкинга может также рассматриваться как элемент дань уважения в фильме, который в противном случае стремится дистанцироваться от своих предшественников.

Действие ремейка 1993 года, как и предыдущего, происходит в наши дни, а это значит, что он неизбежно вызывает новый набор контекстов, характерных для того времени. Во-первых, упоминание о биохимическом оружии и роль Стива в качестве инспектора EPA вводят дискурс об инфекции и химическом заражении, который затрагивает современные страхи (ср. Huygens 58). Если в фильме 1956 года капсулы сравнивались с болезнью, то в фильме 1993 года они также ассоциируются с загрязнением окружающей среды. Учитывая военную обстановку, дискурс загрязнения может быть связан с синдромом войны в Персидском заливе, загадочным заболеванием, от которого страдали многие ветераны войны в Персидском заливе 1990-1991 годов (Muir, Horror 1990s 318).

Расспросы Коллинза о возможных психологических последствиях воздействия химикатов могут быть прочитаны как комментарий к этому явлению, а также посттравматическому стрессу (ПТСР). Война в Персидском заливе тонко подмечена в качестве фона для военных персонажей, так как любовный интерес Марти Тим Янг упоминает, что стрелял в людей в Кувейте, и воздушные бомбардировки в заключении вполне могут быть прочитаны в этом контексте.

Существуют и другие исторические прочтения. В умеренно убедительной интерпретации Мьюир рассматривает стремление стручков к конформизму как отражение "политкорректности" 1990-х годов (Muir, Horror 1990s 318). Хоберман проводит более широкую историческую параллель и заключает, что "фильм сводит всю историю бэби-бумеров - от холодной войны, Вьетнама и Нового мирового порядка - к одной грешной упаковке" (30). Еще более широкий спектр возможных ассоциаций предлагает Бренес, которая читает "Похитителей тел" в контексте других работ Феррары. Она видит в фильме три "измерения человеческого опыта": "семейная романтика", промышленное загрязнение и глобальная милитаризация, а также "ретроспективная медитация о "человеке из Хиро-Шимы"", под которым она подразумевает тенеподобный остаток жертв атомной бомбардировки (6).¹⁸ Далее она утверждает, что фильм задает три вопроса: исторический - о том, что применение ядерного оружия в Японии говорит нам об обществе, ответственном за это, политический - что делать против "промышленной стандартизации всего мира", и биологический - о "движущей силе жизни"(7). Многогранный и порой бессвязный анализ Бренеса, однако, не находит конкретных ответов ни на один из этих вопросов.