the Notebook. Найденная история

– Вот именно, слыхом не слыхала. Да и плевать мне на них сто раз. Что за несносная трудно выговариваемая фамилия! – Натали еле заметно улыбнулась. – Клянусь, Натали, я пришла только по той причине, которую огласила в вашей гостиной минутами ранее.

– Дайте слово, что всё, что услышите, никуда не уйдёт за пределы гостиной и никоим образом не омрачит репутацию моей фамилии и моего дома. – Её взгляд говорил о решимости и вере моим словам.

– Я даю вам это слово.

– Кто вы? Кто вы такая Елизавета Мориц?

– Я ваш друг.

– Это странно.

– Поверьте, есть вещи куда страннее. Так вы мне поведаете о том, что меня интересует?

– Хорошо. Сейчас я припоминаю, что недели две назад к нам заходил молодой человек, лет тридцати, одетый слишком хорошо, чтобы нуждаться в наших услугах. Знаете, этакий великосветский франт.

– Чем он вас насторожил?

– Он был в солнечных очках, знаете, таких круглых с чёрными стёклами, в сентябре. Хотя не это меня смутило тогда.

– А что?

– Он постучался к нам, – продолжала Натали, в голоске решительном и твёрдом прибавилось заметное волнение. – Дома, кроме меня никого не было, я открыла и хотела осведомиться о цели его визита. Думала, что он новый клиент, ведь своих клиентов мы знаем в лицо и по именам. А человек, которого я видела впервые, был незнаком мне. Но он не отозвался на мой вопрос, он просто стоял и смотрел мне в лицо. А потом слегка приспустил очки, и я смогла рассмотреть его глаза.

– Дайте угадаю, синие с чёрной прожилкой. Очень похожие на звериные.

– Да! Я бы сказала даже, что волчьи. Но вы его откуда знаете? Вам знаком этот господин? – Натали вскочила с кресла и подошла ко мне, её заметно трясло.

– Нет, я с ним лично не знакома, но есть основания считать этого джентльмена весьма опасным. Он вам что-нибудь сказал?

– Нет, он исчез. Я лишь моргнула и всё. Его нет. Я тогда посчитала себя ненормальной, а потом это как-то забылось, пока не пришли вы и не напомнили о нём. Кто он?

– Я не знаю, Натали. Вы его больше не видели?

– Нет. Но пару дней назад, мне показалось, что в отражении аптекарской витрины я вновь вижу его, и он смотрит на меня волчьими глазами сквозь стекло очков, когда я обернулась, никого не было. Мне это почудилось. Мама постоянно мне говорит, что у меня чересчур богатое воображение.

– Натали, у вас нормальное воображение. И поверьте, отражение вам не померещилось.

– И что же? Он меня преследует?! Или кого-то из моей семьи? А может, это конкуренты его подослали, чтобы припугнуть?

– Нет, Натали, это не конкуренты. К вашей работе он не имеет ровным счётом никакого отношения. Будьте осторожны, прошу вас. Не смотрите ему в глаза, если он вам ещё встретиться. Хотя у меня смутное предчувствие, что больше он вас не побеспокоит. Но всё же поостерегитесь.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Он взял след и нашел того, за кем охотится.

– Вы говорите загадками. – Весь её напряженный и выраженный в обострённом внимании облик взывал к большему, чем я могла раскрыть. Не было у меня права погружать эту невинную душу в свою беду, простиравшую ко мне волчью пасть из недр глубокого прошлого.

– Извините, но мне пора идти. Извините, за беспокойство. Желаю вам всего хорошего.

– Стойте! Кто вас прислал? Это он?! Это Кливленд?!

А вот этого я не ожидала, меня прямо в спину ударило отчаяние и надежда её голоса.

– Прошу вас! Он жив, здоров? Где он? – Она вцепилась мне в руку и тянула к себе, не позволяя сделать и шагу. – Столько лет я жду, надеюсь. Скажите…

Я обернулась и увидела молодую женщину, влюблённую женщину, плачущую и светящуюся. Подобную хочется обнять, прижать и сказать, что всё будет хорошо, что Он вернётся, что они будут вместе и навсегда. Но я так не могу, не могу врать и давать ложные надежды и тем более не могу решать за того, кто стал причиной этих слез.

– Вы плачете, Натали. Вам больно. Простите, это я виновата, я вас расстроила и стала причиной ненужных слёз. Мне очень жаль.

– Иногда слёзы бывают от любви, – ответила Натали, гордо распрямив спину, но продолжая держать мою руку в тисках своих пальцев. – Нет, не от боли, не от горечи, не от досады, не от счастья, не от ностальгии и не от избытка чувств. А просто от любви. Это самые чистые и самые святые слезы, потому как очистить любовь и принять её в душу дело крайне тяжёлое и кропотливое. Но оно того стоит, поверьте.

– Простите.

– Это он? Ответьте же, ради всего святого вам!

– Да. Это он просил меня проведать вас. У него были опасения за вас.

– Как он? Где он сейчас? Почему пропал? У него кто-то появился? – Вопросы сыпались, словно удары хлыста. – Прошу вас, ответьте, я имею право знать. Я хочу знать.

– Он в порядке и живёт очень далеко отсюда.

– Он вам говорил, по какой причине пропал пять лет назад?

– Он слишком дорожил вами и сейчас у него самые тёплые чувства по отношению к вам, Натали. И я, признаюсь, понимаю его.

– Но почему? Я не понимаю? Что ему мешает вернуться? Вы что-то не договариваете. Он здоров? Возможно, ему нужна моя помощь? – Сейчас передо мною стояла юная девушка-воробушек, трепетавшая от каждого слова и готовая на любой подвиг ради близкого человека.