The One. Единственный

– Ну а ты сам? Какого будущего ты для него хочешь? – Бремя ответственности за судьбу мальчика выпало на долю Ника, и он любил его всем сердцем, что не мешало ему задумываться о том, не было бы лучше, если б Дилана взял к себе его родной отец.

Дипак в задумчивости отвернулся, но Ник продолжал в упор смотреть на него, хотя и пытался не подавать виду, насколько важен для него ответ на этот вопрос. Он знал: на его месте многие мужчины отказались бы от ребенка, зачатого от другого отца, но Ник и без того уже пожертвовал слишком многим, чтобы отказаться еще и от Дилана. Крошечный мальчик, который так мирно спал у него на руках, потерял мать, еще даже не появившись на свет. Так разве он позволит ему потерять того, кто надеялся стать его отцом? При одной этой мысли Ника захлестнула волна нежности к сыну.

– Я не вижу для этого ребенка и для себя совместного будущего, – в конце концов произнес Дипак. – По крайней мере, мне так кажется.

– Тебе так кажется или ты точно знаешь?

– Точно знаю.

– Ты не испытываешь к нему вообще никаких чувств?

– Нет, и мне совершенно не стыдно в этом признаться. Я сижу здесь, смотрю на него и абсолютно ничего не чувствую. Все, что я вижу, – это проблемы и сложности. Мне не хочется взять его на руки или приласкать, как моих дочек. Даже если б Сумайра его не отвергла, мне он все равно не нужен.

Это признание вызвало у Ника отвращение.

– Ты и Салли имели между собой больше общего, чем ты думаешь. Вам обоим нет дела ни до кого, кроме себя, любимых.

– Если ты хочешь, чтобы он остался с тобой, я подпишу любые бумаги, чтобы все было официально. – С этими словами Дипак поднялся и зашагал к двери. – Ник, – добавил он, не оборачиваясь, – мне и вправду очень жаль, и я надеюсь, что ты мне веришь.

Ник ничего не ответил. Когда дверь за Дипаком закрылась, он крепко обнял сына и нежно поцеловал его в лобик.

Глава 100 Мэнди

– Похоже, это не первый случай, когда Пэт взяла чужого ребенка, – сказала Лоррейн. – Ни ДНК Ричарда, ни ДНК Хлои не совпадают друг с другом и с ней. Все трое не состоят в родстве.

– А не могла она их усыновить?

– Мы проверили европейские и американские базы данных и пока не можем это подтвердить. Сейчас подняли старые случаи – ищем детей, о которых сообщалось как о пропавших примерно в то время, когда якобы родились Ричард и Хлоя.

– О боже, – Мэнди недоверчиво покачала головой. Ей стало жутко при одной только мысли о том, что могло бы произойти, не узнай она на фотографиях Ричарда летний домик в Озерном крае. Крепче прижала сына к груди и попыталась представить, что пережили биологические родители Ричарда и Хлои, не ведающие, что стало с их детьми.

– Что будет с Хлоей? – спросила она у сидевшей напротив Лоррейн. Эта была их первая встреча с того момента, как неделей ранее ее младенец был спасен.

– Ее обвиняют в похищении ребенка, но поскольку раньше у нее не было судимостей, то ее выпустили под залог. Далее – расследование. Мы предполагаем, что защита будет настаивать на невменяемости. Но не волнуйся, ей теперь запрещено куда-либо ходить и особенно подходить к тебе или к твоему дому. После попытки самоубийства Пэт содержится в психиатрической клинике, но пройдет время, прежде чем мы узнаем все подробности этой истории.

Мэнди было сложно стереть из памяти тот момент, когда она впервые увидела своего ребенка. Завернутый в полотенце, он лежал на руках у Пэт, которая сама была без сознания, а вокруг валялись пустые упаковки из-под таблеток. Все это напоминало кадры замедленной съемки: Лоррейн пыталась удержать Мэнди, а та тянула руки к сыну. Вместо нее его подхватил медработник. Он отнес малыша на лестничную площадку, где, положив на пол, развернул полотенце и проверил тельце ребенка на предмет повреждений и травм. Лишь когда стало ясно, что с мальчиком всё в порядке, Мэнди разрешили впервые взять его на руки.

Когда ей дали ребенка, Мэнди упала на колени. Она понюхала его макушку, провела пальцами по нежной коже его тельца, а затем прижала к себе так крепко, что почувствовала, как бьется его крошечное сердечко.

Мэнди не заметила, как медики бросились спасать Пэт, не смотрела, как они перевернули ее на бок, как засунули в горло трубку, чтобы вызвать рвоту. Все голоса, которые обращались к Мэнди, звучали глухо, как будто издалека. Единственный звук, который она воспринимала, – это едва различимое дыхание ее ребенка.

– Я должна сказать тебе кое-что еще, чего мне, наверное, не следовало бы говорить, – продолжила Лоррейн. – Нечто такое, что мы обнаружили в медицинской карте Пэт. По всей видимости, в ее анамнезе были эпизоды психического расстройства. Лечащие врачи считали их результатом многочисленных выкидышей и по меньшей мере двух случаев мертворождения. В какой-то момент эти эпизоды, похоже, прекратились, что совпадает по времени, когда в ее жизни появились Ричард и Хлоя.