The One. Единственный

Время от времени малыш Дилан радостно агукал в своей коляске; его приводила в восторг и изумление висящая у него на запястье цветная пластиковая погремушка с коровками и лошадками, позвякивавшая каждый раз, когда он взмахивал ручкой. Для четырехмесячного младенца Дилан замечательно перенес двадцатитрехчасовой перелет, лишь однажды покапризничав во время особо затянувшейся турбулентности.

Заселившись в гостиничный номер с завтраком, Ник был слишком возбужден, чтобы лечь спать, поэтому вместе с малышом отправился на их первую прогулку в парке – посмотреть зимний сад и покормить уток. Затем они зашли в кафе перекусить, после чего отправились на Рассел-стрит. Рядом с ними, через три двери направо, стояло здание, в котором находился человек, ради которого они проделали путь длиной в двенадцать тысяч миль.

По мере приближения обеденного времени улицы городка Гастингс, Новая Зеландия, становились все оживленнее. Люди выходили из офисов, чтобы перекусить или встретиться с друзьями. Ник немного подождал, стараясь сохранять спокойствие, но в действительности больше всего на свете ему хотелось вбежать в дверь магазина и объявить о своем прибытии.

Еще до того как он открыл дверь, Ник чувствовал его присутствие. Казалось откуда-то из глубин естества выпорхнули стайки разноцветных бабочек и разлетелись по всему телу. Когда он вошел, у Ника перехватило дыхание.

Алекс на мгновение замер, еще не видя его, и Ник отметил про себя, что волнистые волосы его половины были короче, чем когда он видел его в последний раз, почти девять месяцев назад. Он также сбрил щетину со своего резко очерченного, чуть угловатого лица.

Неожиданно на лице Алекса отразилось замешательство, словно он испытал нечто необычное, но не мог понять, что же это значит. Ник отлично осознавал, что он чувствовал, – ведь сам ощущал нечто подобное.

В следующий миг их взгляды встретились. От неожиданности Алекс как будто в шоке отпрянул назад. Неудивительно, подумал Ник, учитывая детскую коляску.

– Ну, привет, незнакомец, – произнес он, шагнув вперед.

Алекс был слишком ошеломлен, чтобы что-либо ответить.

– Алекс, это Дилан. Дилан, это Алекс.

Алекс вопросительно перевел взгляд с Ника на Дилана. Обратив внимание на темную кожу мальчика, в недоумении воззрился на Ника.

– Это очень, очень долгая история, – продолжил Ник, – но я должен тебя предупредить, что отныне мы с ним идем только в комплекте. Однако если ты нас примешь, мы останемся здесь навсегда.

Алекс было закрыл рот руками, однако уже был не в силах скрыть широкую белозубую улыбку или сдержать слезы, катившиеся из глаз. Шагнув им навстречу, он заключил Ника в крепкие объятия, по которым тот так соскучился, и Ник понял: это означает «да».

Глава 103 Элли

Элли сидела за столом в своем кабинете, глядя на то место, где почти полтора года назад она до смерти забила своего жениха.

До нее доходили слухи, что некоторые сотрудники компании недоумевали, как она может оставаться в кабинете, где случилось такое тяжкое преступление? Когда же ее отказ покинуть старый кабинет стал достоянием прессы, журналисты также сочли такое упрямство жутким извращением. Но Элли была тверда: она не позволит кому бы то ни было выставить ее с семьдесят второго этажа самого высокого здания в Лондоне. То, что случилось в день убийства Мэттью, никак не повлияет на ее работу, ее детище, ради которого она пожертвовала всем на свете. Мэттью заслуживал смерти, и Элли ни на секунду не пожалела о содеянном. И даже теперь, сидя в кабинете в гордом одиночестве, она заслужила право быть на голову выше всех остальных.

С того дня Элли успешно стерла из памяти человека, известного ей как Тим. Даже на допросе в суде она не сказала ничего конкретного об их отношениях – несмотря на все попытки адвоката, из кожи вон лезшего, дабы представить ее в выгодном свете, а не чудовищем, совершившим в режиме онлайн, на глазах у миллионов, кровавое убийство. Та Элли была в отчаянии и бессилии; она убедила себя, что влюбилась в мужчину, которого на самом деле просто не могла полюбить. Та Элли сама сотворила свою незавидную судьбу. У этой же Элли не было ни малейшего желания вновь стать той женщиной. И она проводила семь дней в неделю в этом кабинете, а обитавший теперь в нем призрак служил ей постоянным напоминанием о том, что нельзя быть такой глупой и доверчивой.

Внезапно она заметила, как тихо в окружающих ее коридорах и кабинетах. Еще совсем недавно жизнь била здесь ключом. Ула и ее ассистенты отвечали на многочисленные телефонные звонки, вечно болтали друг с другом. Теперь же, когда бизнес приостановился, треть персонала уволилась, а новых сотрудников не набрали, на этаже было пустынно. Даже в ее собственном кабинете стояла тишина – компьютер выключен, стационарный телефон отключен, а мобильный переведен в режим полета.