The Phoenix (СИ)

Ее распущенные, слегка отросшие за год волосы развеваются на теплом ветру. Никаких белых вычурных платьев – джинсы и майка, испачканные грязью. Даже ее ладошки и щеки перемазаны землей так, словно она едва вернулась из своего разноцветного сада. Миндалевидные глаза раскрыты от удивления, а губы странно подрагивают. Я замечаю в ее руках корзинку с какими-то травами и узнаю в ней прежнюю, заносчивую Калипсо, что швырялась в меня горшками. Тем не менее, уже в следующую секунду она берет себя руки, и лицо ее становится непроницаемым.

Девчонка. Такая же, как и миллионы. Миллионы тех, кто мог бы войти в Команду Лео, а вот она, почему-то, до сих пор не стала одной из них. Она жила особняком. Чуть более важная, чуть более нужная, чуть более странная.

– Ты вернулся, – констатирует она.

– Ага, – тупо соглашаюсь я.

– То есть, ты все-таки посмел вернуться?

– Ну, – вопрос ее застигает меня врасплох, так что я и слова выдавить не могу, – видимо, не так сильно я боюсь гнева богини.

Щеки Калипсо пунцовеют, и она надменно уставляется на меня. Внутри все вспыхивает миллионами электрических разрядов. Никогда в жизни меня не тянуло к кому-то так же сильно, как к этой выскочке. Временами я ненавидел ее, и, если честно, было за что.

– В прошлый раз ты разгромил мой обеденный столик, а в этот разнес половину береговой линии… Вальдес, ты ходячая катастрофа.

– Я не против наказания, – я медленно подхожу к ней, чтобы рассмотреть самые дорогие черты лица вблизи. – Какие-нибудь административные работы? Или дегустация лимонада? Или починка всех твоих сломанных фонтанчиков, барышня?

Вдруг она просто меняется в лице. Улыбка ее становится прежней и искренней, а глаза теряют этот озлобленный оттенок неприязни. И она просто поддается порыву, делая шаг навстречу.

Если бы можно было глотать амброзию килограммами, это все равно вряд ли сравнилось с тем приятным и будоражащим кожу поцелуем. Запах земли и корицы – самое вкусное, что мне доводилось чувствовать на своих губах. На этот раз в нем не было отчаянья, как тогда на пляже, когда на горизонте появился мой плот. Тогда-то и обрушился весь мой мир. Я не был готов покинуть ее, а время распорядилось нами слишком жестоко. Теперь же, ощущая, как ее губы накрывают мои, я был готов предотвратить не только пробуждение Урана, а заодно и свергнуть всех богов вместе взятых.

Внезапно нас прерывает чей-то кашель, и ей приходится отстраниться. Кажется, я под дурманом каких-то божественных чар, но все-таки готов расквасить незнакомцу лицо.

– Мне кажется, кто-то затесался в ряды третьих лишних, – хмуро замечаю я.

Но рука Калипсо неожиданно переплетается с моими пальцами, и она уверенно переключает свой карий взгляд на меня. Ясно, романтическое свидание откладывается на потом – первоочередной целью до сих пор остается спасение мира, а не моя личная жизнь.

– У нас мало времени. Постарайся выслушать его. Он такая же жертва обстоятельств, как и я.

– Чуть менее милая, – я перевожу свой взгляд на незнакомца. – Определенно.

Но она продолжает глядеть на меня. Так, как бывало раньше – пронизывающе, внимательно, словно за диковинным зверьком.

А затем незнакомец привстает со своего ложе, и я замечаю глубокие, рваные раны на его груди. В мгновение ока Калипсо подлетает к нему и с неимоверной нежностью вновь и вновь смазывает его повязки своими тонкими пальцами. Вот она – истинная ревность. Но, кажется, День Исполнения Моих Заветных Желаний закончится совсем не так, как я себе представлял.

Глаза странника – светло-карие, с отливом золота и серебра – находят меня. Он едва держится на ногах, опираясь на хрупкое плечо богини, но все же произносит:

– Беатрис. Мне нужна Беатрис.

====== XIX ======

Комментарий к

XIX

Температура положительно влияет на меня. 20 (!) вордовских страниц. Плейлист вы можете найти здесь: http://vk.com/gromova_asya_writer

ЧАСТЬ XIX

Беатрис

Emily Browning – Asleep

Emily Browning – Sweet Dreams

Hans Zimmer and James Newton Howard – Antrozous

Аннабет выглядит растерянной, но продолжает упрямо идти вперед. Оставаться с остальными стало бы для нее мукой, и потому подруга бредет вдоль береговой линии, понуро опустив голову и изредка оборачиваясь, проверяя, как близко она подпустила меня к себе. Моя мечта не сбывалась, а ведь я так хотела, чтобы это все оказалось сном. Мне хотелось проснуться, обнять Чарли, увидеть Перси и Аннабет и лишится вечного страха за свою жизнь. Просто побыть с ней рядом – тет-а-тет – ведь нам не удалось поговорить после нашего последнего разговора. Что у нее в голове – сказать сложно. Что на сердце – невозможно вообще.

Воображала, которую я знала раньше, и девушка, которая шла впереди – разительно отличались друг от друга. Цвет волос и упрямство – все, что объединяло их. Заговорить первой и нарушить тишину, нарушаемую лишь тихим шелестом волн под ногами, я не могу. Просто потому, что жду того времени, когда чаша ее недоверия и отчаянья переполнятся, и она обратится ко мне за помощью.