The Попаданец (СИ)

   Над поляной и впрямь висел дирижабль, слегка подсвеченный желтым сиянием габаритных огней. Воздушный аппарат был около ста метров в длину, не более того. Эдакий Граф Цеппелин, только поменьше, но такой же пузатый, как и его прототип. Внизу располагался явный грузовой отсек, а также скромная кабина на десяток персон, к тому же оснащенная люльками для стрелков. Завершали картину два огромных пропеллера, работа которых была практически неслышной.

   Затем на "цеппелине" врубили прожектор. Луч света, словно одинокий фонарь в ночном парке где-нибудь под Питером, озарил верхушки деревьев, прежде чем нащупал горстку людей. Сцена напоминал бандитскую "стрелку", на которой не хватало только ментов, чтобы разогнать криминальную публику и навести элементарный порядок. Потом с корабля сбросили веревочную лестницу. Еще через минуту сверху спустился лысый чувак с зеленоватым цветом кожи, похожий на вылитого орка, как две капли воды.

   - Моя готова страховать! - прорычал он, подобострастно поглядывая наверх.

   Слова улетели в темень, а вместо них на землю спустился толстый человек. Коснувшись ногами тверди, он скорчил недовольную гримасу и подошел к Лешкиным похитителям. Сходу завязалась весьма оживленная дискуссия, содержание которой укладывалось в обыкновенную торговую сделку.

   - Моя будет платить фам сто монет, как условлено в догофор... - без предисловий произнес толстяк, делая надменную физиономию. Акцент у него был явно немецкий, он коверкал простую россукую речь безбожно, как клоун в цирке.

   - В договоре указано триста пятьдесят, если клиент живой, - возмущенным тоном возразили Лешкины похитители. - И только сто, если мертвый...

   - Разве фы не знайт, господа контрабандистэн, что я несу здесь отшень большой издержки, - мрачным голосом изрек толстяк. - Вы даже не представляйт себе, комраден бандитен, какой колоссальный растратен на дрянной топливо, ржавый запчастен и содержание охраны, которая жрать, куда больше, чем работать, я несу в этом отшень диком краю. Оплата за технический обслуга и персональ - это есть вообще - алес капут, польный швах, запредельный цифра. Гнобы, даст ист паразитен, дерут в три шкура за свой ненавязчивый сервисный услуги и полеты в полный темнота...

   - Нас твои гребанные расходы не волнуют, Борманжир, - злобно донеслось в ответ. - Если ты никуда не торопишься, то мы сами можем поведать тебе о том, сколько стоит жизнь простого земноморского ассасина в этих "чудных" местах, чтобы ты растрогался и прибавил к обещанной награде куда большую сумму, чем положено в твоем грабительском договоре...

   Повысив голоса до базарного крика, они спорили не менее четверти часа, с жаром доказывая друг другу неслыханные сложности криминального существования в обетованных мордорских землях, затем сошлись на приемлемых расценках для каждой из сторон. Тот, кого называли Бормониром, клятвенно обещал платить за каждого новоиспеченного попаданца никак не меньше полторы сотни монет и давать в придачу ящик шнапса. Компаньоны даже пожелали друг другу удачи, ничуть не сомневаясь в коммерческом успехе следующего предприятия. Стоявший рядом орк глядел на них, как на тупое мясо.

   "Попаданец - это я, - догадался Лешка. - И судя по всему, я не первый, кто сюда загремел".

   Такие мысли расширяли представление о здешних порядках до самых невероятных границ. Однако, чтобы Лешка Сухарев меньше думал о познании окружающего мира, а больше вспоминал о собственной шкуре, ему живо накинули петлю на ноги и мигом втащили на борт дирижабля. Тут было светло и уютно, невзирая на сомнительное радушие экипажа. Передняя часть помещения украшалась штурвалом и широким креслом водителя. В задней части располагались двери кают. Вдоль бортов стояли ящики с припасами, бочки с нарисованным черепом и костями, копья, багры и ведра, лежали мешки с песком. По центру имелась ажурная винтовая лестница, уходящая одним пролетом куда-то наверх, а другим вниз.

   Когда толстяк взобрался на палубу дирижабля, небо на востоке слегка окрасилось бледным сиянием скорого утра. Последним, тяжело дыша, взобрался орк. Он вытянул за собою веревочную лестницу и угрюмо уставился на хозяина. Тогда воздушный корабль снялся с якоря и, еле слышно тарахтя невидимым моторчиком, медленно отчалил на запад, подальше от солнечных лучей.

Эпизод двадцатый

   Меняйте чаще обстановку,

   Чтоб сохранить рассудок и сноровку...

   Время тянулось мучительно долго, словно движение улитки, ползущей по острому лезвию гильотины. Наконец, ближе к полудню к Лешке подошел орк и, достав острый кинжал, освободил человека от пут. Действовал орк грубо, но без излишней жестокости. Тем же кинжалом он с явным удовольствием ткнул Лешку в задницу и повел его в каюту капитана.

   Каюта оказалась в кормовой части дирижабля, между дверьми с буквами "М" и "Ж". Капитан Борманжир слегка прищурился и весьма цинично оглядел пленника с ног до головы. Было видно, что товарный вид приобретенного материала пришелся ему по сердцу.