The Rolling Stones. Взгляд изнутри

Что же до Балавуана, то через несколько месяцев он преподнес мне большой сюрприз. Как мне было известно, он очень хотел, чтобы будущим синглом пластинки стала композиция с его участием, и потому я ждал, когда он придет предложить мне, например, «SOS d’un Terrien en détresse». Представьте мое удивление, когда он пришел в офис за мастер-копией и объявил, что свой шедевр поместит на сторону В, а на стороне А будет гораздо менее запоминающаяся «Lucie». Прекрасный пример не столь часто встречающейся у исполнителей проницательности в отношении собственного материала.

На сцене напряженность в коллективе никак не проявлялась, и спектакль раз за разом вызывал восторг у великого множества зрителей. Каждый вечер в зале был аншлаг. Вполне логично было записать один из концертов Starmania и выпустить live-версию пластинки. Для этого я позвонил старому другу Иэну Стюарту и позаимствовал у него стоуновскую передвижную студию.

Ужин дома: Франс, Кристин Ламбленин с нашей дочерью Александрой, Мишель, нашей дочерью Александрой, Мишель, Бернар де Боссон, Франсуаза де Боссон, Рюэй-Мальмезон, 1979 г.

Когда пластинка появилась на прилавках, я уже не работал в «УЭА» и с некоторым разочарованием отметил, что Мишель не упомянул моего имени в списке благодарностей. Ни за передвижную студию, ни за мою работу в целом. Как, впрочем, не поблагодарил он и Стю.

Однако моя небольшая обида быстро развеялась, и мы сохранили дружеские отношения даже после моего ухода из лейбла. Будут у нас и другие каникулы в Лос-Анджелесе, и новые взаимные колкости. На Мишеля, как и раньше, невозможно будет злиться. Его большое сердце всегда разгоняет все тучи характера ворчливого галла.

Именно большое сердце и подвело Мишеля на теннисном корте в 1992 году. К счастью, оно немало ему послужило и подарило нам много музыки, благодаря которой мы всегда будем о нем помнить.

14. Побег новичка и большое турне (1974–1975)

1974 год подходил к концу, и на тот момент я уже год как не видел The Rolling Stones, с концертов их европейского турне. По крайней мере, не всю группу в полном составе, хотя то с одним, то с другим пересекался, когда музыканты приезжали в Париж. Только с Китом во Франции не виделся, так как он все еще не был желанным гостем на нашем побережье.

Зато в октябре я ездил к нему в гости в Швейцарию. В Монтре, если быть точным, куда Кит переехал, не имея большого количества других вариантов. И хотя Монтре не пользовался популярностью у подобных Киту любителей ночных гуляний, там хотя бы правосудие оставило его в покое. А еще там жил Клод Нобс, знаменитая в тех краях персона и большой друг «роллингов» с момента их первого приезда на местный фестиваль в 1964 году. За неимением ночных клубов и коллег по музыкальному цеху, с которыми можно было бы устроить попойку, Кит проводил большую часть времени в компании Клода.

Как-то раз заехав на выходные к Клоду, я решил заодно навестить Кита и приехал в большое шале, которое он снимал в аренду, узнать, как у него дела. Место очень походило на виллу Неллькот трехлетней давности. Везде какие-то люди, про которых никто бы не смог сказать, что они здесь забыли. Толпа паразитов, подстерегающая малейшие крохи роскоши и престижа, перепадавшие с хозяйского стола.

И, по всей видимости, здесь было чем поживиться. Мне сразу бросились в глаза золотые часы «Пьяже» на запястье одной дамочки. Да, фирма швейцарская, и мы находились в Швейцарии, но что-то не давало мне покоя. Как будто у швейцарцев только что случилась революция, хотя этому народу настолько чужды идеи коммунизма, насколько это вообще возможно. Мало-помалу я стал замечать элитные часы у большего числа присутствовавших, хотя по их виду казалось, что средств на такие у них отродясь не было.

Разгадку этой тайны чуть позже раскрыл мне Клод. Кит захотел купить себе часы и подарить Аните красивые украшения. Он пригласил в дом нескольких ювелиров и, сделав выбор, предложил всем присутствовавшим тоже выбрать себе часы. Как только список был составлен, он сказал: «Вышлите счет Ахмету, мы как раз обсуждаем новый контракт!» Сомнительный вышел порыв щедрости.

Что касается самого Кита, то, судя по всему, чистый горный воздух шел ему на пользу. Выглядел он хорошо и даже иногда катался на лыжах. А вот в отношении запрещенных веществ ничего не изменилось: Кит все еще частенько бывал под кайфом. По его хрупкой фигуре можно было утверждать, что питался он исключительно тартифлетами[39], но по его стандартам это было скорее хорошо.