The Slackers club (СИ)

Ева старается не думать о том, откуда у нее появились эти вещи. Квииг не могла похвастаться таким стилем в гардеробе, но купила этот комплект незадолго до ссоры с Кристоффером. Она надеялась встретить это праздник с ним в его квартире, поэтому приобрела наряд, в котором выглядела так утонченно и безупречно. В тот же день Мун взяла и красивое белье в одном из салонов, но сегодня, конечно же, надевать не стала. Это все было для Криса: одежда, приготовления, макияж. Только для Шистада, а не для матери и ее непонятных гостей…

Когда раздается звонок в дверь, то Анна-Марит чуть ли не подпрыгивает на месте, сразу хватая дочь за руку и говоря:

- Будь вежлива и учтива. Я два раза виделась с его дочерью, она замечательная, твоя ровесница, вы обязательно подружитесь.

Мун ничего не отвечает, а просто кивает, стараясь сдержат волнение. Почему она вообще переживает? Вероятность того, что она еще когда-либо увидит ухажера матери почти ровна нулю, а его дочь – тем более. Выпрямив спину и вздохнув, Ева натягивает самую дружелюбную улыбку, которая была в ее арсенале. Мать же еще раз быстро смотрится в зеркало, а затем подбегает к двери, несколько раз прокручивая замок. Перед их лицами сразу же появляется темнокожий мужчина средних лет; он не было накаченным, но и пухлым Квииг бы не стала его называть. Карие глаза и радушная улыбка на лице сразу заставляют Анну-Марит растянуть уста в таком же выражении, но вдруг Ева замечает еще одного человека за спиной мужчины - ту самую девчонку, что была его дочерью. От неожиданности рыжая не сдерживает шокированного выдоха:

- Кензи?

В ту же секунду все четверо застывают в том положении, в котором стояли, а в доме воцаряется тишина. Мама и ее мужчина переводят взгляды на каждую из своих дочерей. Мун чувствует, как у нее сдавливает горло – опять она. Эта чертовка постоянно портила ей жизнь, а теперь она заявляется в ее дом со своим отцом? Темнокожая привычно задирает голову, складывая руки на груди:

- Привет, Ева.

- Вы знакомы? – наконец-то вмешивается отец девушки, переводя взгляд с Квииг на дочь и обратно.

- Так, ну-ка бегом заходите внутрь, замерзните! – вдруг оживает Анна-Марит, задорным тоном приглашая гостей.

Но Ева слышит – все слышит. Мама сказала это притворно весело, будто только что произошедшая ситуация ее нисколько не смутила, но Квииг слышала те нотки волнения, что так сильно выдавали ее. Гости проходят внутрь и сразу же принимаются снимать свои теплые куртки, повисшую неловкость прерывает мужчина:

- Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Ева, - мужчина подает ей раскрытую ладонь, - меня зовут Хоук, а это моя дочь – Маккензи.

- Просто Кензи, пожалуйста. – тут же исправляет его та, натянуто улыбаясь.

- Мне тоже очень приятно. – произносит рыжеволосая, пожимая протянутую ладонь и еле сдерживая себя от того, чтобы не отшатнуться в сторону.

- Так вы, вроде как, знакомы? – мать Квииг предпринимает новую попытку выяснения обстоятельств.

- Д-да, - отвечает Ева, но по-прежнему не сводит взгляд с Кензи, - мы работаем в одном клубе.

- Я старший официант, миссис Мун. – тут же добавляет та, улыбнувшись.

- Ох, просто Анна-Марит, дорогая.

Принесите ведро и как можно скорее – Еву сейчас вырвет. Квииг готова поспорить, что чувствует настоящие рвотные позывы, когда мама называет Миртл «дорогой». Дорогая, черт побери? Это она подстроила ее кражу вместе с Алексой, а теперь была как-то связана с тем видео и опьянением Кристоффера! Рыжая еле сдерживается, чтобы не закричать на весь дом, кто такая настоящая Кензи Миртл.

Женщина сразу же отправляет всех гостей за стол, глазами указывая дочери, чтобы она не стояла там посреди коридора, словно столб. Но Ева просто ничего не могла поделать – ее словно поразило громом. Насколько сильно вселенная издевалась над рыжей, что подстроила такое? Похоже, судьба изрядно постаралась, чтобы человек, который с первого дня ее работы в клубе ненавидит и унижает ее, оказался теперь в ее доме в Бергене, а отец Миртл был возлюбленным матери. Черт.

Анна-Марит суетится вокруг стола, стараясь угодить каждому, без конца подавая то салаты, то отрезая тот самый рождественский хлеб. Ева ощущает себя так, будто переметнулась в прошлое, на тот самый обед у семейства Шистадов, где пружина неловкости и дискомфорта закручивалась внутри нее все сильнее с каждой минутой, заставляя рвано дышать. Глазами Квииг упирается в тарелку бледно-красного оттенка, стараясь сделать вид, что кусочек курицы и овощи волнуют ее куда больше.

- Твоя мама так много рассказывала о тебе, Ева. – вдруг произносит Хоук, привлекая внимание рыжей. – Ты учишься в академии искусств, верно?

- Да, все так. – отвечает Мун, выдавливая из себя улыбку.

- Это замечательно. – говорит мужчина, закидывая в рот кусочек спаржи. – Я говорил Маккензи, что после школы не стоит пропускать год, но она меня не послушала.

- Мы же уже обсуждали это… - тихо произносит темнокожая, опуская голову.