The Story of Civilization 01

Первый источник искусства, таким образом, сродни демонстрации цветов и оперения самца животного в период спаривания; он лежит в желании украсить и облагородить тело. И подобно тому, как самолюбие и супружеская любовь, переполняясь, изливают избыток своих привязанностей на природу, так и импульс к украшению переходит от личного к внешнему миру. Душа стремится выразить свои чувства объективными способами, через цвет и форму; искусство по-настоящему зарождается, когда люди берутся украшать вещи. Возможно, первым внешним средством его выражения было гончарное дело. Гончарный круг, как и письменность и государство, принадлежит к историческим цивилизациям; но даже без него первобытные люди - точнее, женщины - возвели это древнее ремесло в искусство и добились с помощью глины, воды и ловких пальцев удивительной симметрии форм; посмотрите на керамику, созданную баронгами из Южной Африки,59 или индейцы Пуэбло.60

Когда гончар наносил цветные узоры на поверхность сформированного им сосуда, он создавал искусство росписи. В первобытных руках живопись еще не стала самостоятельным искусством; она существует как дополнение к гончарному и скульптурному искусству. Природные люди делали краски из глины, а андаманцы изготавливали масляные краски, смешивая охру с маслами или жирами.61 Такие краски использовались для украшения оружия, орудий труда, ваз, одежды и зданий. Многие охотничьи племена Африки и Океании рисовали на стенах своих пещер или на соседних скалах яркие изображения животных, которых они искали во время охоты.62

Скульптура, как и живопись, вероятно, обязана своим происхождением гончарному искусству: гончар обнаружил, что может лепить не только предметы обихода, но и имитационные фигурки, которые могут служить магическими амулетами, а затем и сами по себе красивыми вещами. Эскимосы вырезали из рогов карибу и моржовой слоновой кости фигурки животных и людей.63 И снова первобытный человек стремился обозначить свою хижину, тотемный столб или могилу каким-нибудь изображением, которое указывало бы на объект поклонения или умершего человека; сначала он вырезал на столбе только лицо, потом голову, потом весь столб; и через это сыновнее обозначение могил скульптура превратилась в искусство.64 Так древние жители острова Пасхи увенчали огромными монолитными статуями склепы своих умерших; там были найдены десятки таких статуй, многие из них высотой в двадцать футов; некоторые, ныне лежащие в руинах, были, по-видимому, шестидесяти футов высотой.

Как зародилась архитектура? Вряд ли мы можем применить столь величественный термин к строительству первобытной хижины, ведь архитектура - это не просто строительство, а красивое строительство. Она зародилась, когда мужчина или женщина впервые задумались о жилище не только с точки зрения внешнего вида, но и с точки зрения использования. Вероятно, это стремление придать красоту или возвышенность строению было направлено сначала на могилы, а не на дома; в то время как памятный столб превратился в скульптуру, гробница выросла в храм. Ведь для первобытного мышления мертвые были более важными и могущественными, чем живые; кроме того, мертвые могли оставаться на одном месте, в то время как живые слишком часто скитались, чтобы оправдать возведение постоянных домов.

Уже в ранние времена, и, вероятно, задолго до того, как он задумался о резьбе по дереву или строительстве гробниц, человек находил удовольствие в ритме и начал развивать крики и вопли, покряхтывание и прихорашивание животных в песни и танцы. Возможно, как и животное, он запел раньше, чем научился говорить,65 и танцевал так же рано, как и пел. Действительно, ни одно искусство так не характеризовало и не выражало первобытного человека, как танец. Он развил его от первобытной простоты до сложности, не имеющей себе равных в цивилизации, и варьировал его в тысяче форм. Великие праздники племен отмечались в основном общинными и индивидуальными танцами; великие войны открывались боевыми шагами и песнопениями; великие религиозные церемонии представляли собой смешение песен, драмы и танца. То, что сейчас кажется нам формами игры, для ранних людей, вероятно, было серьезным делом; они танцевали не только для самовыражения, но и для того, чтобы сделать предложение природе или богам; например, периодическое побуждение к обильному размножению осуществлялось в основном через гипноз танца. Спенсер выводил танец из ритуала приветствия победоносного вождя, вернувшегося домой после войны; Фрейд выводил его из естественного выражения чувственного желания и групповой техники эротической стимуляции; если с такой же узостью утверждать, что танец родился из священных обрядов и мумий, а затем объединить эти три теории в одну, то можно получить столь же определенную концепцию происхождения танца, какой мы можем достигнуть сегодня.