The Story of Civilization 06

В эту покорную старость в 1539 году ворвался молодой энтузиаст-математик Георг Ретик. Ему было двадцать пять лет, он был протестантом, протеже Меланхтона и профессором в Виттенберге. Он читал "Комментариолус", был убежден в его истинности, жаждал помочь старому астроному, который вдали, в туманном балтийском форпосте цивилизации, так терпеливо ждал, когда другие вместе с ним увидят невидимое вращение и оборот Земли. Юноша влюбился в Коперника, называл его "лучшим и величайшим из людей" и был глубоко впечатлен его преданностью науке. В течение десяти недель Ретик изучал большую рукопись. Он настоял на ее публикации. Коперник отказался, но согласился, чтобы Ретик опубликовал упрощенный анализ первых четырех книг. Так в 1540 году в Данциге молодой ученый выпустил "Narratio prima de libris revolutionum" - "Первое изложение книг об оборотах небесных тел". С надеждой он послал копию Меланхтону. Любезный теолог не был убежден. Когда Ретик вернулся в Виттенберг (в начале 1540 года) и в своем классе похвалил гипотезу Коперника, ему "приказали", по его словам, читать вместо этого лекции по "Сфаэре" Иоганна де Сакробоско.39 16 октября 1541 года Меланхтон писал другу: "Некоторые считают выдающимся достижением создание такой безумной вещи, как этот прусский астроном, который двигает землю и фиксирует солнце. Воистину, мудрые правители должны усмирять необузданность людских умов".40

Летом 1540 года Ретик вернулся во Фрауенбург и оставался там до сентября 1541 года. Он неоднократно умолял своего хозяина передать миру его собственный текст. Когда к призыву присоединились два видных священнослужителя, Коперник, возможно, почувствовав, что теперь он одной ногой в могиле, уступил. Он внес последние дополнения в рукопись и позволил Ретикусу отправить ее в типографию в Нюрнберге, который взял на себя все финансовые расходы и риски (1542). Поскольку Ретик уже покинул Виттенберг и стал преподавать в Лейпциге, он поручил своему другу Андреасу Осиандеру, лютеранскому священнику в Нюрнберге, провести книгу через печать.

Осиандр уже писал Копернику (20 октября 1541 года), предлагая представить новую точку зрения как гипотезу, а не как доказанную истину, а в письме к Ретикусу от того же дня указал, что таким образом "аристотелики и теологи легко успокоят себя".41 Сам Коперник неоднократно называл свои теории гипотезами, причем не только в "Комментариях", но и в своем основном тексте;42 В то же время в "Посвящении" утверждалось, что он подкрепляет свои взгляды "самыми прозрачными доказательствами". Мы не знаем, как он ответил Осиандру. В любом случае Осиандр, не добавляя своего имени, предисловил книгу следующим образом:

К читателю, по поводу гипотез данной работы.

Многие ученые, учитывая уже широко распространенную репутацию этих новых гипотез, несомненно, будут сильно шокированы теориями этой книги..... . Однако .... гипотезы мастера не обязательно верны, они даже не должны быть вероятными. Вполне достаточно, если они приводят к вычислениям, которые согласуются с астрономическими наблюдениями..... . Астроном охотнее всего будет следовать тем гипотезам, которые легче всего понять. Философ, возможно, потребует большей вероятности; но ни один из них не сможет открыть ничего определенного... если только это не стало известно ему благодаря божественным откровениям. Поэтому давайте согласимся, чтобы следующие новые гипотезы заняли свое место рядом со старыми, которые не стали более вероятными. Более того, они действительно восхитительны и просты для восприятия, и, кроме того, мы найдем здесь великое сокровище самых ученых наблюдений. В остальном пусть никто не ждет от астрономии определенности в отношении гипотез. Она не может дать такой уверенности. Тот, кто принимает за истину все, что выработано для других целей, оставит эту науку, вероятно, более невежественной, чем когда он пришел к ней.....43

Это предисловие часто осуждалось как наглая интерполяция.44 Коперник мог возмутиться, ведь старик, прожив со своей теорией тридцать лет, ощутил ее как часть своей жизни и крови и как описание реальных фактов Вселенной. Но предисловие Осиандера было благоразумным и справедливым; оно ослабило естественное сопротивление многих умов тревожной и революционной идее и до сих пор служит хорошим напоминанием о том, что наши описания Вселенной - это ошибочные высказывания капель воды о море, и, скорее всего, они будут отвергнуты или исправлены в свою очередь.

Наконец, весной 1543 года книга вышла под названием "Nicolai Copernici revolutionum liber primus" ("Первая книга революций"); позже она стала известна под названием "De revolutionibus orbium coelestium" ("Об оборотах небесных сфер"). Одна из первых копий попала к Копернику 24 мая 1543 года. Он находился на смертном одре. Он прочитал титульный лист, улыбнулся и в тот же час умер.