The Story of Civilization 07

Растущее влияние католицизма проявилось в преобладающем англиканстве эпохи. Уильям Лауд был человеком идей и воли, рожденным для правления или смерти, строго добродетельным, сурово строгим и решительным до неукротимой непреклонности. Как хороший церковник, он считал само собой разумеющимся, что единая религиозная вера необходима для успешного правления, а сложный церемониал - для успокоения и действенности веры. К огорчению пресвитериан и пуритан, он предложил вернуть искусства на службу Церкви, украсить алтарь, кафедру и крестильную купель, вернуть крест в ритуал, а сюртук - священнику. В качестве особого оскорбления он приказал поставить стол для причастия, который до этого находился в центре алтаря (где иногда служил подставкой для шляп), за перилами в восточной части церкви. Эти изменения были в основном возрождением елизаветинских обычаев и законов, но для пуритан, которые любили простоту, они представляли собой откат к католицизму и возобновление сословного разделения между священником и прихожанами. Похоже, Лауд считал, что католическая церковь была права, когда окружала религию церемониями и наделяла священника аурой святости.17 Римская церковь высоко оценила его взгляды, вплоть до предложения ему кардинальской шапки.18 Он вежливо отказался, но это предложение, похоже, поддержало упреки пуритан. Они называли его предтечей Антихриста. Карл сделал его архиепископом Кентерберийским (1633) и комиссаром казначейства. Другой архиепископ был назначен канцлером Шотландии. Люди жаловались, что церковники возвращаются к политической власти, как во времена расцвета средневековой церкви.

Из своего Ламбетского дворца новый примас всея Англии взялся за переделку английских ритуалов и нравов. Он нажил сотню новых врагов, взыскивая через Суд высшей комиссии (судебный орган, учрежденный Елизаветой и теперь преимущественно церковный) суровые штрафы с лиц, осужденных за прелюбодеяние; и жертвы не находили утешения в том, что он самоотверженно использовал эти штрафы для ремонта разрушающегося собора Святого Павла и изгнания из его нефов адвокатов, мошенников и сплетников.19 Священнослужители, отвергавшие новый ритуал, лишались своих благодеяний; писатели и ораторы, неоднократно критиковавшие его, ставившие под сомнение христианское вероучение или выступавшие против института епископов, подлежали отлучению от церкви, должны были стоять в колодках и, возможно, лишиться слуха.

Чтобы понять судьбу Лауда, необходимо представить себе жестокость наказаний, применявшихся при его режиме. В 1628 году по его инициативе пуританскому священнику Александру Лейтону было предъявлено обвинение в Звездной палате как автору книги, в которой институт епископов назывался антихристианским и сатанинским. Его заковали в кандалы и пятнадцать недель держали в одиночной камере, "полной крыс и мышей, открытой для снега и дождя". Его волосы выпали, кожа содралась. Его привязали к колу и нанесли тридцать шесть ударов тяжелым шнуром по обнаженной спине; его поставили на столб на два часа в ноябрьский мороз и снег; ему поставили клеймо на лицо, перерезали нос и отрезали уши, и приговорили к пожизненному заключению.20 В 1633 году Людовик Боуйер, обвинивший Лауда в том, что он в душе католик, был оштрафован, заклеймен, изуродован и приговорен к пожизненному заключению.21 Уильям Прайнн, ярый пуританин, в "Новостях из Ипсвича" (1636) осудил епископов Лауда как слуг папы и дьявола и рекомендовал вешать епископов; его заклеймили по обеим щекам, отрезали уши и держали в тюрьме до тех пор, пока Долгий парламент не освободил его (1640). Женщина, настаивавшая на соблюдении субботы, была заключена в тюрьму на одиннадцать лет.24

Главные враги Лауда, пуритане, были согласны с ним в необходимости нетерпимости. Они считали, что это разумный вывод из божественного происхождения христианства и Писания; любой, кто выступает против такой веры, должен быть преступником или глупцом, а общество должно быть защищено от многих проклятий, которые последуют за его учением. Пресвитериане обратились к парламенту (1648 г.) с просьбой ввести пожизненное заключение для всех, кто продолжает исповедовать католические, арминианские, баптистские или квакерские взгляды, и смерть для всех, кто отрицает доктрины Троицы или Воплощения. Индепенденты Кромвеля, однако, предложили веротерпимость всем, кто примет основы христианства, но исключили католиков, унитариев и защитников прелата.25