The Story of Civilization 07

Как протестантизм придал проповеди большее значение, чем католические прецеденты, так и пуританство расширило ее еще больше, чем протестантские обычаи. Голод по проповедям грыз некоторые сердца; мэр Норвича переехал в Лондон, чтобы слушать больше проповедей; один мерсер уволился из общины, потому что она читала только одну проповедь в воскресенье. Чтобы утолить этот голод, появились специальные "лекторы" - люди, нанимаемые приходом для чтения воскресных проповедей в дополнение к тем, что читал штатный священник. Большинство пуританских проповедников относились к своим обязанностям со всей серьезностью; они пугали слушателей описаниями ада; некоторые из них публично обличали грешников по именам; один указывал на пьяниц в своей общине и, говоря о шлюхах, приводил в пример жену одного из главных прихожан; другой говорил слушателям, что если прелюбодеяние, ругань, измена и нарушение субботы могут привести человека в рай, то весь приход будет спасен.27 Пуританские священнослужители считали своим долгом предписывать или запрещать поведение, одежду, занятия и развлечения людей. Они запретили соблюдать святые дни, установленные языческими обычаями или католической церковью, и таким образом добавили к году около пятидесяти рабочих дней.28 В пуританской этике звучал призыв к долгу, а вместе с ним - суровое воспитание мужества, уверенности в себе, благоразумия, бережливости и трудолюбия. Это была этика, благоприятная для среднего класса; она создавала трудолюбивых работников и давала религиозную санкцию меркантильному предпринимательству и частной собственности. Бедность, а не богатство, была грехом; она свидетельствовала о недостатке личного характера и божественной благодати.29

В политическом плане пуритане стремились к демократической теократии, в которой не будет ничего, кроме моральных и религиозных различий между людьми, не будет правителя, кроме Христа, не будет закона, кроме Слова Божьего. Они возмущались высокими налогами, которые поддерживали англиканскую церковь; их бизнесмены чувствовали, что их доит этот дорогой и превосходящий их по статусу институт; "торговая часть нации", - сказал один памфлетист, - "пожирается в этой прелатской гуще".30 Пуритане защищали богатство, но презирали праздную роскошь знати. Они довели мораль до крайности, как более поздние эпохи довели свободу; но, возможно, их бесчеловечный кодекс был необходимым корректором свободных нравов елизаветинской Англии. Они породили одни из самых сильных характеров в истории - Кромвеля и Мильтона, а также людей, покоривших американскую пустыню. Они защищали и передали нам парламентское правительство и суд присяжных. Отчасти именно им Англия обязана трезвостью британского характера, стабильностью британской семьи и целостностью британской официальной жизни. Ничто не потеряно.

III. ПУРИТАНЕ И ТЕАТР

Первая победа пуритан была одержана в войне с театром. Все, что их отличало - их теология "избранных" и "отступников", их строгая мораль, их торжественное настроение и библейская речь, - высмеивалось на сцене с грубой и непростительной карикатурой. А в 1629 году произошло кульминационное преступление: одна французская актриса осмелилась заменить мальчика в женской роли в пьесе в Блэкфрайерс. Ее забросали яблоками и тухлыми яйцами.

Новые драматурги могли бы умиротворить пуританскую партию, поскольку, хотя время от времени они и опускались до того, чтобы покорить грубиянов рибаллизмом, в целом они были джентльменами. В пьесе Филипа Массинджера "Новый способ платить по старым долгам" (1625) сатириковалась не чопорная добродетель, а монополистическая жадность; в ней не было ни взлетной поэзии, ни трещащего остроумия, ни крылатых образов, но беспринципный вымогатель в конце концов представал перед судом, и пять актов проходили без единой запинки. Джон Форд нацелился на аудиторию, назвав свою пьесу "Жаль, что она шлюха" (Tis Pity She's a Whore), но эта пьеса и "Разбитое сердце" (обе - 1633) держались на достойном уровне и могли бы еще удержаться на сцене, если бы современные зрители могли переварить холокост их развязок.

Пуритане сделали самый горячий выстрел против театра, когда их самый бесстрашный герой, Уильям Принн, отправил в прессу (1632) свой "Гистриомастикс", "Бич игроков". Прайн был адвокатом и не претендовал на беспристрастность; он представил тысячестраничную записку в пользу истца. С помощью цитат из Библии, отцов церкви и даже языческих философов он доказывал, что драма была изобретена сатаной и возникла как форма поклонения дьяволу. Большинство пьес богохульны и непристойны, полны амурных объятий, развратных жестов и возбуждающей похоть музыки, песен и танцев; все танцы дьявольские, и каждый их шаг - это шаг в ад; большинство актеров - оскверненные и безбожные преступники. "Церковь Божья, а не театр, - единственная "правильная" школа; Писание, проповеди, благочестивые и набожные книги... - единственные лекции" (чтение), подходящие для христиан. И если им нужно отвлечься,