The Story of Civilization 07

По образованию он был склонен к сомнениям. Его самая длинная работа, Pseudodoxia epidemica (1646), объясняла и порицала сотни "ложных мнений, эпидемически распространенных" в Европе - что карбункул дает свет в темноте, что у слона нет суставов, что феникс возрождается из собственного пепла, что саламандра может жить в огне, что у единорога есть рог, что лебеди поют перед смертью, что запретный плод был яблоком, что "жаба мочится и таким образом распространяет свой яд".35 Но, как и у каждого иконоборца, у него были свои иконы. Он принимал ангелов, демонов, пальмиру и ведьм;36 В 1664 году он участвовал в осуждении как ведьм двух женщин, которые вскоре после этого были повешены, протестуя против своей невиновности.37

Он не любил женщин и считал секс нелепым:

Я не был ни разу и одобряю их решения, которые никогда не женятся дважды... Я мог бы довольствоваться тем, что мы можем размножаться, как деревья, без союзов, или что есть какой-нибудь способ увековечить мир без этого тривиального и вульгарного способа союза; это самый глупый поступок, который совершает мудрый человек за всю свою жизнь; и нет ничего, что более удручит его холодное воображение, когда он подумает, какую странную и недостойную глупость он совершил".38

Что касается его заглавной темы, то он апологет христианства:

Что касается моей религии, то, хотя есть несколько обстоятельств, которые могли бы убедить мир в том, что у меня ее вообще нет (например, общая скандальность моей профессии, естественный ход моих занятий, безразличие моего поведения и рассуждений в вопросах религии, когда я ни яростно защищаю одно, ни с обычной пылкостью и спором выступаю против другого), все же, несмотря на это, я осмеливаюсь без узурпации носить почетное звание христианина. Не то чтобы я был обязан этим титулом шрифту, моему образованию или климату, в котором я родился... но, будучи в зрелые годы и утвердившись в своем суждении, я видел и исследовал все".39

Он считает, что чудеса и порядок мира провозглашают божественный разум: "Природа - это искусство Бога".40 Он признается в том, что его посещали некоторые ереси, и впадает в некоторые сомнения относительно библейского рассказа о сотворении мира;41 Но теперь он чувствует потребность в установленной религии, чтобы направлять удивляющихся, блуждающих людей; и он сожалеет о тщеславии еретиков, которые нарушают общественный порядок своими горячими непогрешимостями.42 Пуритане не пришлись ему по вкусу; во время Гражданской войны он сохранил спокойную верность первому Карлу, а второй за свои труды был посвящен в рыцари.

В более поздние годы его подтолкнули к размышлениям о смерти раскопки древних урн в Норфолке, и он записал свои мысли в отчаянном шедевре английской прозы "Hydriotaphia, Urne-Buriall" (1658). Он рекомендует кремацию как наименее тщетный метод избавления земли от нас самих. "Жизнь - это чистое пламя, и мы живем благодаря невидимому Солнцу внутри нас"; но мы гаснем с позорной поспешностью. "Поколения проходят, пока стоят деревья, а старые семьи не доживают до трех дубов".43 Сам мир, вероятно, близок к своему концу в "эту заходящую часть времени". Нам нужна надежда на бессмертие, чтобы подстраховать себя от этой краткости; чувствовать себя бессмертным - это драгоценная награда, но очень жаль, что нас приходится пугать видениями ада.44 Рай - это не "эмпирическая пустота", а "внутри круга этого разумного мира", в состоянии душевной удовлетворенности и покоя. Затем, поспешно отступив от грани ереси, он заканчивает "Religio" скромной молитвой к Богу:

Благослови меня в этой жизни только миром моей совести, властью над моими привязанностями, любовью к Себе и моим самым дорогим друзьям, и я буду счастлив настолько, что смогу пожалеть Цезаря. Таковы, Господи, смиренные желания моего самого разумного честолюбия и все, что я смею называть счастьем на земле; в этом я не ставлю никаких правил или пределов Твоей Деснице или Провидению. Распорядись мною по мудрости благоволения Твоего. Да будет воля Твоя, хотя и в ущерб мне.45

V. ПОЭЗИЯ КАРОЛИНЫ

Тем временем множество мелких бардов - каждый из которых был чьей-то главной любовью - развлекали досужих людей амурными рифмами и мелодичным благочестием; а поскольку они нравились королю и воспевали его интересы во всех превратностях, история знает их как Кавалерийских поэтов. Роберт Херрик учился у Бена Джонсона и некоторое время думал, что из чаши вина можно сделать книгу стихов; он часами пил за Бахуса, а потом учился на священника. Он прошел курсы любви, пообещав себе предпочесть любовниц браку,46 и советовал девственницам "собирать бутоны роз", пока они цветут. Его "Коринна" получила дальнейшее развитие:

Вставай, вставай от стыда! Цветущее утро

На ее крыльях изображен бог, не имеющий рога.

Посмотрите, как Аврора устраивает свою ярмарку

В воздухе витают свежие цвета;

Вставай, милый слизняк, и посмотри.

Роса покрывает травы и деревья...

Идемте, идемте, пока мы в расцвете сил,

И примите безобидную глупость времени!

Мы быстро состаримся и умрем.

Прежде чем мы узнаем о своей свободе...