The Story of Civilization 08

В мае 1670 года, вскоре после публикации "Трактата", Спиноза переехал в Гаагу, возможно, чтобы быть ближе к де Витту и другим влиятельным друзьям. В течение года он жил в доме вдовы ван Велен, затем перебрался в дом Хендрика ван дер Спика на Павилиоенсграхт; это здание было куплено в 1927 году международным комитетом и сохраняется как Дом Спинозы. Там он оставался до конца своей жизни. Он занимал одну комнату на верхнем этаже и спал на кровати, которая днем откидывалась в стену. 44 По словам Бейля, он "иногда целых три месяца не выходил за дверь"; возможно, его больные легкие боялись зимней сырости. Но у него было много посетителей, и (опять же по словам Бейля) он иногда "посещал важных персон... чтобы поговорить о государственных делах", которые "он хорошо понимал". 45 Он продолжал полировать линзы; Христиан Гюйгенс отмечал их совершенство. 46 Он вел счет своим расходам; из него мы узнаем, что он жил на четыре с половиной су в день. Его друзья настаивали на том, чтобы помогать ему, поскольку они должны были видеть, что его заточение в доме и пыль от полировки линз усугубляют его конституциональное заболевание.

Защита, которую он получил от Яна де Витта, закончилась, когда толпа убила обоих братьев де Виттов на улицах Гааги (20 августа 1672 года). Услышав об убийстве, Спиноза хотел выйти и в лицо обличить толпу как ultiri barbarorum, самых низких варваров, но хозяин запер дверь и не позволил ему выйти из дома. 47 Завещание Яна де Витта оставило Спинозе ренту в двести франков. 48* После смерти де Витта гражданская власть перешла к принцу Вильгельму Генриху, который нуждался в поддержке кальвинистского духовенства. Когда в 1674 году появилось второе издание "Трактата теологии и политики", принц и Совет Голландии издали указ, запрещающий продажу этой книги; а в 1675 году кальвинистская консистория Гааги опубликовала прокламацию, призывающую всех горожан немедленно сообщать о любой попытке напечатать любое сочинение Спинозы. 49 В период с 1650 по 1680 год церковные власти издали около пятидесяти эдиктов, запрещающих чтение или распространение трудов философа. 50

Возможно, такие запреты способствовали распространению его славы в Германии, Англии и Франции. 16 февраля 1673 года Иоганн Фабрициус, профессор Гейдельбергского университета, написал "очень острому и известному философу Бенедикту де Спинозе" от имени либерального курфюрста Пфальца, принца Карла Людовика:

Его Светлейшее Высочество ... повелел мне написать вам. ...и спросить, согласны ли вы принять должность ординарного профессора философии в его прославленном университете. Вам будет выплачиваться годовое жалованье, которым сегодня пользуются обычные профессора. Вы не найдете в другом месте принца, более благосклонного к выдающимся гениям, к которым он причисляет и вас. У вас будет полная свобода философствования, которой, по его мнению, вы не станете злоупотреблять, чтобы нарушить государственно установленную религию. . .

Спиноза ответил 30 марта:

ПОЧТЕННЕЙШИЙ СЭР:

Если бы я когда-либо испытывал желание занять профессорскую должность на каком-либо факультете, я не мог бы желать ничего другого, кроме той, которую предлагает мне через вас его светлость курфюрст Палатин. . . . Однако, поскольку в мои намерения никогда не входило давать публичные уроки, я не могу побудить себя воспользоваться этой великолепной возможностью... Ибо, во-первых, я считаю, что если я хочу найти время для обучения молодежи, то должен отказаться от развития своей философии. Во-вторых... Я не знаю, в каких пределах должна быть ограничена свобода философствования, чтобы не показалось, что я хочу нарушить общественно установленную религию. Ведь расколы возникают не столько из-за горячей любви к религии, сколько из-за различных склонностей людей или любви к противоречиям. . . . Я уже испытал все это, ведя уединенную жизнь; тем более следует опасаться их после того, как я возвышусь до этой степени достоинства. Таким образом, вы видите, достопочтенный господин, что я сдерживаюсь не в надежде на лучшую судьбу, а из любви к миру. 51

Спинозе повезло с отказом, так как в следующем году Тюренн опустошил Пфальц, и университет был закрыт.