The Story of Civilization 10

Художник должен заплатить цену за то, что символизирует эпоху; его слава угасает вместе с ее страстями и может вернуться только тогда, когда пафос расстояния облагораживает его, или какой-то поворот в течениях приносит прошлую моду в современный вкус. Фрагонар процветал, потому что его искусство, desnuda или vestida, радовало его время, успокаивая и украшая упадок; но суровый кодекс Революции, борющейся за свою жизнь против всех остальных стран Европы, нуждался в других богах, кроме Венеры, чтобы вдохновлять его, и нашел их в стоических героях республиканского Рима. Царствование женщины закончилось, вернулось правление воина. Греко-римские модели, переосмысленные Винк-кельманом, послужили новому поколению художников, а неоклассический стиль сметал барокко и рококо приливной волной античных форм.

VI. ВЕЛИКИЕ САЛОНЫ

1. Мадам Жоффрен

Царствование женщины закончилось, но только после зенита салонов. Этот уникальный институт достиг своего апогея при мадам Жоффрен и угас в лихорадке романтики при мадемуазель де Леспинассе. Он возродится после революции, с госпожами де Сталь и Рекамье, но уже никогда не будет иметь той изюминки и полноты, как в те времена, когда политические знаменитости встречались по субботам у госпожи дю Деффан, художники - по понедельникам, философы и поэты - по средам у госпожи Жоффрен. Жоффрена, философы и ученые - по вторникам у мадам Гельвеций, по воскресеньям и четвергам у барона д'Ольбаха, литературные и политические львы - по вторникам у мадам Неккер, и любой из них мог встретиться в любой вечер у Жюли де Леспинасс. Кроме того, существовало множество мелких салонов: у госпож де Люксембург, де Ла Вальер, де Форкалькье, де Тальмон, де Брольи, де Бюсси, де Круссоль, де Шуазель, де Камбис, де Мир-Пуа, де Бово, д'Анвиль, д'Эгийон, д'Гудето, де Марше, Дюпен и д'Эпинэ.

Этих "Юнон" отличала не красота - почти все они были среднего возраста или старше; это был тот комплекс интеллекта, такта, грации, влияния и ненавязчивых денег, который позволял хозяйке собирать женщин с шармом и мужчин с умом, способных заставить собрание или каузери блеснуть остроумием или мудростью, не поджигая его страстью или предрассудками. В таком салоне не было места ни флирту, ни эротическим темам, ни двойным смыслам.81 Каждый мужчина мог иметь любовницу, каждая женщина - любовника, но это было вежливо завуалировано в цивилизованный обмен любезностями и идеями. Платоническая дружба могла найти там признание, как, например, у Дю Деф-фана и Горация Уолпола или у Леспинасса и д'Алембера. По мере приближения революции салоны теряли свою беспристрастную приподнятость и становились центрами бунта.

Салон мадам Жоффрен завоевал самую высокую репутацию, потому что она была самой искусной укротительницей львов среди салонных женщин, допускала больше свободы в дискуссиях и умела, не выглядя деспотичной, не дать свободе выйти за рамки хороших манер или хорошего вкуса. Она была одной из немногих женщин, вышедших из среднего класса и содержавших выдающийся салон. Ее отец, камердинер дофины Марии-Анны, женился на дочери банкира; их первым ребенком, родившимся в 1699 году, была Мария-Тереза, ставшая мадам Жеффрин. Мать, культурная женщина с талантом к живописи, строила большие планы по развитию своей дочери, но умерла в 1700 году, родив сына. Двое детей были отправлены жить к бабушке на улицу Сент-Оноре. Полвека спустя, отвечая на просьбу Екатерины II написать краткую автобиографию, мадам Жоффрен объяснила свой недостаток эрудицией:

Моя бабушка... была очень мало образована, но ее ум был так наблюдателен, так умен, так быстр, что... он всегда служил ей вместо знаний. Она так приятно рассказывала о вещах, о которых ничего не знала, что никто не желал, чтобы она знала их лучше. ...Она была настолько довольна своей участью, что считала образование излишним для женщины. "Я так хорошо управлялась, - говорила она, - что никогда не чувствовала в нем необходимости. Если моя внучка глупа, знания сделают ее самоуверенной и невыносимой; если у нее есть ум и чувство, она поступит, как я; она восполнит недостаток своим тактом и восприятием". Поэтому в детстве она учила меня просто читать, но заставляла читать очень много. Она учила меня думать и заставляла меня рассуждать; она учила меня разбираться в людях и заставляла меня говорить, что я о них думаю, и рассказывать, как она сама о них судит. ...Она не могла вынести изящества, которому учат мастера танца; она хотела, чтобы у меня была только та грация, которую природа дает хорошо сложенному человеку".82

Религия, по мнению бабушки, важнее образования, поэтому двух сирот каждый день водили на мессу.