The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Первая трудность вытекала из общей системной проблемы, которая служит лейтмотивом данного исследования, а именно: противоречия в государственном строительстве мультикультурной империи между местными традициями и централизаторскими практиками. Вторая трудность, также системная, но характерная для Российской империи, заключалась в множественности источников институциональной власти. Как мы уже видели, министерские реформы Александра I увеличили количество конкурирующих форм имперского правления, не рационализировав при этом систему подчинения.

В начале 1820-х годов вновь назначенный генерал-губернатор Новой России и наместник Бессарабии М. С. Воронцов и гражданский губернатор Бессарабии Ф. Ф. Вигель были потрясены хаотичной обстановкой в губернии и развращенными нравами местных бояр, которых они воспринимали через призму восточного мировоззрения. Воронцов энергично проводил политику колонизации южной части губернии сербами, казаками и государственными крестьянами, отдавая предпочтение их интересам перед интересами местных бояр. Совместно с Министерством внутренних дел он добивался замены Устава 1818 года, резкого сокращения автономных учреждений губернии, а также способствовал включению бояр в состав российского дворянства.

В этот период российская администрация княжеств под просвещенным правлением графа Павла Киселева заменила модель османского императорского правления. Киселев принадлежал к тому блестящему поколению русских военных, ветеранов наполеоновских кампаний, которые впоследствии разделились на два политических течения: одно привело к восстанию декабристов, а другое - к административной реформе. Киселев был тесно связан с будущими лидерами декабристов и разделял их гуманитарные и рациональные взгляды на управление, но не их революционные взгляды и заговорщические планы. Его послевоенная реформа дезорганизованной Второй армии на юго-западной границе заслужила одобрение Александра. Его умелое командование оккупационными войсками в княжествах во время русско-турецкой войны 1828/9 гг. убедило Николая назначить его полномочным президентом княжеств, с полной гражданской и военной властью, которую он занимал в течение шести лет.

Киселев был ответственен за проведение ряда реформ, которые объединили административные и социальные функции упорядоченного полицейского государства (Politzeistaat) с созданием новых политических институтов. Органический устав 1829 года предусматривал создание выборного собрания, в котором доминировали бы большие бояре, которые, в свою очередь, избирали бы пожизненно двух князей Молдавии и Валахии и делили с ними власть. Киселев установил закон и порядок с помощью обученной в России полиции. Он заменил архаичные правила, регулирующие торговлю и налогообложение, и поощрял торговлю и промышленность. Устав также регулировал отношения между боярами и их крестьянами и послужил образцом для его реформ российского государственного крестьянства в последующее десятилетие.

Дальнейшая политика России была направлена на то, чтобы резче очертить границу между княжествами и османским "Востоком", установив карантинную линию на Дунае. Согласно царским инструкциям, карантин должен был служить не только для борьбы с распространением чумы, но и для затруднения коммуникаций между Османской империей и княжествами. Хотя османский султан сохранял номинальный суверенитет над княжествами, фактически они стали совместным османско-русским кондоминиумом. Присутствие русских советников, наличие русской партии среди бояр и российские гарантии политического порядка задавали тон жизни в княжествах в течение последующих двадцати лет, пока общеевропейские революции 1848 года не достигли Дуная.

По форме и функциям политика Киселева продолжала и расширяла российские административные эксперименты, введенные Александром I на западных пограничных территориях. Однако вскоре в российской правящей элите возникли разногласия по поводу долгосрочных целей российской политики в княжествах, что подстегнуло общие дебаты по поводу имперской стратегии в пограничных районах. Николай I и его советники преследовали две цели. Во-первых, они стремились гарантировать будущее российское влияние, предоставляя местным боярским элитам привилегии, которыми они не пользовались при Османах. Во-вторых, они поддерживали баланс между властью князей (хосподаров) и бояр, позволяя русским через посредство их консулов вмешиваться в местную политику. Язык реформ был призван представить европейское лицо России и уверить великие державы в том, что русские администраторы являются культуртрегерами просвещенного правительства в его камералистской форме. Но у Киселева были и более амбициозные цели. Здесь он разошелся с министром иностранных дел России графом Нессельроде.