The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Центральная бюрократия также все больше раскалывалась по вопросу о том, как интегрировать разрозненные части империи. В рядах бюрократии накануне Первой мировой войны раздавались голоса в пользу более гибкой политики в отношении национального вопроса в приграничных районах, утверждавшие, что крайний русский национализм может привести только к "измене и революции", и предлагавшие более тесные отношения с представителями местных элит, принявших "имперскую идею". Составляя второе поколение просвещенных бюрократов, они воспринимали себя как наследников незавершенного дела Великих реформ. Они были ответственны за запуск промышленного развития 1890-х годов и разработку столыпинских реформ, направленных на создание класса помещичьих крестьян, лояльных самодержавию.

Западные ученые продолжают расходиться во мнениях относительно эффективности и действенности позднеимперской бюрократии. В одном лагере находятся те, кто подчеркивает свидетельства более высокого уровня образования, растущей профессионализации взглядов и более сильной приверженности законности, хотя онип ризнают, что процесс был неравномерным в различных министерствах и между центром и провинциями. Те, кто принадлежит к другому лагерю, подчеркивают сохранение отношений между покровителями и клиентами, отсутствие единой бюрократической системы и неспособность создать подлинное правовое государство (Rechsstaat). Вариация этой интерпретации указывает на противоречие между неограниченной властью царя и правовыми основами российских институтов. Однако существует общее мнение, что бюрократия была разделена на враждующие фракции.

По общему мнению, в царствование Николая II бюрократия все больше изолировалась от общества и отделялась от личности царя. Бюрократия функционировала как главная арена политики, где можно было выдвигать, обсуждать и, теоретически, разрешать противоречивые точки зрения. Но Николай II оказался не в состоянии управлять этой системой. Он не был уверен в своих силах. Казалось, он не способен занять последовательную позицию ни по одному важному вопросу, кроме сохранения своего самодержавного правления. Его нерешительность, резкие повороты и подверженность уговорам фаворитов и авантюристов оказались губительными в кризисные моменты. Его предшественникам в основном удавалось удерживать бюрократических служащих разных взглядов, оставляя за собой право выбирать одну политику и последовательно проводить ее. Но Николай запутался в противоречивых мнениях своих высших чиновников и придворных кругов. Он не только не координировал деятельность своих министров, но и обходил и подрывал их авторитет, предоставляя полную свободу действий личным фаворитам. Изредка в них появлялись искатели приключений.128 Проницательный дневник члена Государственного совета А. А. Половцова в 1901 году отмечал, что:

 

ни в одной области политики нет принципиального, хорошо продуманного и четко реализуемого курса действий. Все делается наспех, бессистемно, под влиянием момента, в ответ на требования того или иного лица и вмешательства из разных источников. Молодой царь все больше и больше презирает органы собственной власти и начинает верить в выгодную силу своего самовластия, которое он выражает спорадически, без предварительного обсуждения и без всякой связи с общим курсом политики.

 

На протяжении XIX века административная практика имперского правления как в центральных губерниях, так и в приграничных районах страдала от изнурительной двойственности. Кто должен быть главной социальной основой самодержавия - дворянство или бюрократия? Являются ли реформы сверху или статус-кво самой надежной основой имперского правления? Эти споры преследовали коридоры власти во время Великих реформ 1860-1870-х годов и Контрреформ 1880-1890-х годов. По обе стороны спора можно было встретить дворян и бюрократов, централизаторов и децентрализаторов. Это одна из причин, по которой следует с осторожностью относиться к таким терминам, как либерал и консерватор, применительно к российским политическим мыслителям и деятелям, хотя это и делается постоянно. Вторая двойственность заключается в том, что сторонники "националистическо-шовинистической" доктрины оказывались в основном в противоречии между приверженностью самодержавному принципу и враждебностью к бюрократии. Третья двойственность, как мы видели, заключалась в идеологическом противоречии между верующими в православную церковь как независимую духовную силу и сторонниками подчинения церкви высшей власти государства. То, что бюрократы не имели общего этоса и расколотые на множество фракций, не имевших верховного руководства, ограничивали их возможности по борьбе с шипаристскими тенденциями в приграничных районах. После создания Государственной думы в 1906 году и растущей враждебности царя к любым признакам оппозиции его самодержавным убеждениям, будь то в стенах Думы или в императорских канцеляриях, бюрократия утратила свою главную функцию связующего звена между самодержцем и народом.