The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

В арабских провинциях ядро знати составляли местные уламы, командиры местных гарнизонов, а также светские деятели или семьи, обладавшие влиянием, которое росло благодаря их административным обязанностям или традиционному положению в обществе. В городах Сирии и Хеджаза городская элита, состоявшая из крупных семей, сдерживала власть местного правителя. В Египте наследственные мамлюкские семьи, происходившие от более ранней правящей элиты, получили контроль над налоговыми хозяйствами и местными бюрократическими учреждениями. По мнению Хурани, Стамбул терпел эти семьи из-за их расположения на границе и необходимости содержать лояльные вооруженные силы и сборщиков налогов. По мнению Карен Барки, стабильность Османской империи вплоть до XIX века основывалась на отношении центральных властей к айанам в провинциях, которое она определяет как "прагматичное и гибкое управление разнообразием, с границами как подвижными маркерами различий". Во времена внешней угрозы или правления слабых султанов айан мог стать стабилизирующей силой в провинциях. Например, в 1737 году в Боснии османский губернатор опирался на местное ополчение, состоявшее из различных групп боснийского общества, чтобы победить австрийское вторжение в провинцию. Финансируемое на основе взаимных соглашений между османскими властями и местным населением, это "дало боснийцам возможность иметь общие интересы с центральным правительством".

Союзы и договоренности с айанами имели и более темную сторону. Опираясь на свое влияние в качестве сборщиков налогов и рекрутов, айаны проникали в провинциальные административные органы, подрывая авторитет назначаемых из центра чиновников. Они также образовывали союзы на местном уровне с племенными вождями в то время, когда кочевничество находилось на подъеме.

Борьба за пограничные территории привела к массовым миграциям мусульманских беженцев с территорий на периферии, потерянных османами. Пока правительство пыталось расселить перемещенное население, племена воспользовались неспокойной обстановкой на местах, чтобы увеличить свою свободу от государственного контроля. В то же время айаны увидели возможность получить доступ к свежим источникам рабочей силы и животных. Могущественные семьи, связанные с племенными конфедерациями, распространяли свое влияние и власть на целые провинции, не давая правящей элите в центре провести реформы. Правительство ответило военной силой, организовав в 1830-х, 1840-х и 1850-х годах кампании против преимущественно мусульманских пограничных районов на востоке и юге. Оно также стремилось провести обследование и подсчет кочевого населения в качестве прелюдии к разрушению племенных общин и уменьшению власти айанов. После Крымской войны массовый приток мусульманских беженцев, число которых достигало 900 000 человек, вынудил правительство пойти на сделку с племенными вождями, чтобы заручиться их содействием в процессе переселения. Правительство уже начало добиваться успехов в сокращении кочевничества и расселении беженцев, когда русско-турецкая война 1877/8 гг. стала тем, что Рес¸ат Касаба назвал "решающим фактором". Османские правители были вынуждены полагаться на людей, которых они пытались подчинить своему контролю. Ценой сохранения империи стала политика уступок, которая способствовала ее подрыву.

Если не стремительный или неуклонный упадок, то постепенная эрозия, время от времени сдерживаемая, подтачивала имперскую мощь в пограничных районах. Территориальное отступление Османской империи от своего высокого уровня не было ни равномерным, ни быстрым. Он прерывался вспышками былого завоевательного рвения, как, например, периоды энергичного возрождения, пусть и кратковременного, в середине XVII в. При визирях Кёпрюлю они вернули себе половину Южного Кавказа и часть Украины, сохранили в качестве вассала Трансильванию и завоевали Крит. Но в 1683 году армия была вновь остановлена под Веной, после чего они окончательно потеряли большую часть Венгрии и всю Украину.

В XVIII веке на общей картине стабильности и процветания начали проступать темные пятна. Появились зловещие признаки связи между нарушением внутреннего порядка, финансовой слабостью и тяжелыми требованиями обороны вдоль перенапряженных пограничных линий на северо-западе, севере и востоке. После повторного завоевания Белграда в 1739 году османским войскам не удалось выиграть ни одной крупной войны против соперников Габсбургов и России (если не считать Крымской войны, где британцы и французы провели большую часть боев). Факторы, приведшие к военному упадку, и последствия неуклонной потери территорий вызывают жаркие споры. Литература, основанная на османских источниках, заменила интерпретацию, которая обвиняла исламский консерватизм как препятствие для технологических инноваций. Вместо этого возникла более сложная картина.