The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Решение Аббаса о переносе столицы было частью его стратегии централизации. До этого несколько городов служили передвижной столицей шаха. Множественность центров способствовала восстановлению традиционной децентрализованной племенной системы, унаследованной от кочевого прошлого. Но Тебриз был слишком уязвим для османских натисков с запада, а Казвин подвергался нападению кочевников с севера. Перенеся центр власти в восстановленный город Исфахан, он расположил столицу как можно дальше от традиционных племенных районов кызылбашей.

Сыграв важную роль в становлении династии Сефевидов, кызыл-баши постепенно взяли на себя функции правящей элиты, управляющей скотоводческими, земледельческими и городскими общинами Ирана в соответствии со своими племенными и религиозными принципами. Однако они не принесли стране стабильности. Будучи крайне непостоянными, они ввергли страну в две гражданские войны в предыдущем столетии (1524-1536 и 1571-1590), которые практически уничтожили власть Сефевидов. Аббас полностью институционализировал военное и гражданское рабство, назначая грузинских рабов (гулам) губернаторами и администраторами духовных пожертвований, причем они могли занимать до 20 процентов высших административных чинов государства. В то же время он стремился нарушить монополию кызылбашей на армию, набирая черкесских, армянских и грузинских рабов, обращенных в ислам, и организуя их в специальные кавалерийские, мушкетерские и артиллерийские полки. В итоге они составили около трети его вооруженных сил. Грузинские рабы стали основой иранской армии, заслужив репутацию храбрейших из храбрых. Как гласила персидская пословица: "Персы - всего лишь женщины по сравнению с афганцами, а афганцы - женщины по сравнению с грузинами".

Аббас продолжил политику первых сефевидских правителей, обращаясь за оружием и опытом из-за рубежа, чтобы не отставать от военных изменений, происходивших в Османской империи, и стремясь дипломатическими средствами привлечь на свою сторону антиосманских союзников в Европе. В 1590-х годах русские, которых преследовали крымско-татарские союзники Стамбула, часто выступали в качестве посредников или прямых поставщиков оружия для иранских посольств. По иронии судьбы, иранцы получали большую часть своего оружия от османов через дезертиров, караванную торговлю и контрабанду через пористые границы.

Чтобы покрыть расходы на новую армию, Аббас ввел демонополию на торговлю шелком и преобразовал ряд провинций, управляемых кызылбашскими губернаторами, в коронные провинции, управляемые обращенными грузинскими рабами. Он изменил политику распределения земель, чтобы уменьшить владения феодальной знати и увеличить владения государства, короны и религиозных трестов (вакф). Его экономическая политика была названа патримониальным государственным капитализмом из-за контроля правительства над торговлей и промышленностью, включая строительство дорог, организацию почтовой службы и содержание караван-сараев.

Он стремился контролировать внешнюю торговлю, вновь открыв восточно-западные пути через Иран и побуждая Европу покупать иранские товары и сырье. При нем старые городские центры, Исфахан, Тебриз и Кашан, вернули себе часть былого богатства. В соответствии с тенденцией централизации, ремесла и торговля были поставлены под государственный контроль, подобно старым византийским гильдиям, а купцы выполняли функции полубюрократических агентов шаха. Аббасу удалось провести реформы, несмотря на противодействие кызылбашей, но он не смог обойтись без их услуг. Они по-прежнему обеспечивали духовные основы государственного строя и то, что Сэвори называет "боевым настроем, основанным на сильном племенном чувстве собственного достоинства, благодаря которому [они] были единственными войсками на Ближнем Востоке, завоевавшими неодобрительное уважение османских янычар".

Несмотря на длительное правление, шаху Аббасу не удалось завершить процесс превращения Ирана в централизованное бюрократическое государство. Помимо постоянных противоречий между старыми и новыми элементами в армии и в администрации провинций, иранская экономика начала проявлять признаки структурной слабости. Пограничные войны на Южном Кавказе и в Закаспии истощили казну. Он был не в состоянии восстановить городские центры, такие как Дербент в Азербайджане. Его попытки, при содействии армянских купцов, ввести такие же квазигосударственные монополии на торговлю, которые действовали в центральных провинциях, и введение высоких налогов для оплаты оккупации пограничных территорий вызвали сопротивление его преемников и открытые восстания среди племен на периферии. К середине XVII века экономическое оживление, вызванное длительным периодом мира, стало сменяться масштабным финансовым кризисом.