The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Вторая крупная попытка реформ была предпринята в первые годы правления нового правителя Надир аль-Дин-шаха (1848-1896) другим военачальником азербайджанской армии, наиболее известным под именем Амир-Кабир. Взяв под полный контроль обученную европейцами Новую армию, он фактически управлял страной с 1848 по 1852 год. Его реформаторские инициативы были вдохновлены предыдущим визитом в Россию и трехлетним пребыванием в Османской империи. В отличие от своих преемников, которые пытались добиться перемен сверху вниз, он понимал важность европейского образования, которое практиковал Мухаммед Али в Египте. Политехнический колледж в Тегеране, основанный им в 1851 году и укомплектованный преподавателями из Франции, Италии и Австрии, в течение последующих полувека давал стране ряд ведущих специалистов. Амир Кабир также отправлял студентов в Россию для получения технического образования. Он основал первые мануфактуры по производству стрелкового оружия, текстиля и стекла. По его приказу были реформированы суды и начата защита религиозных меньшинств. Он основал первую в Иране газету. Но, как и другие, кто пошел по его стопам, он стал жертвой махинаций придворных соперников, которые воспользовались страхом шаха перед его огромной властью.

Третью попытку реформ возглавил Мирза Хусейн Хан (получивший титул Моширал-Даула), сын высокопоставленного бюрократа, который был одним из первых иранских студентов, отправленных за границу. Как и Амир Кабир, он испытал глубокое влияние службы за границей, сначала в России, где он провел три года в качестве дипломата, а затем в течение двенадцати лет в качестве министра и посла при Порте в период Танзимата. Он убедил шаха посетить Османский Ирак, которым в то время управлял один из ведущих османских реформаторов, его друг Мидхат-паша. Призванный в Тегеран в качестве великого визиря, он ввел некоторые из административных реформ, которые наблюдал в Османской империи, учредив высший суд и введя систему кабинетов. Он стремился разделить религиозные и светские суды. Он организовал для шаха первую из трех поездок в Европу, несмотря на протесты уламы. В 1872 году он превысил свои полномочия, предоставив барону де Ройтеру чрезвычайный набор экономических концессий, возможно, самый широкий из когда-либо предоставленных иностранцу любым суверенным государством, включая монополию на строительство железных дорог, эксплуатацию рудников и создание национальной банковской системы. Русские выразили свое решительное несогласие, и мощная внутренняя коалиция из аулама и куртарема заставила Надир аль-Дина сместить его с поста великого визиря. Вскоре он восстановился и стал военным министром и командующим армией, наняв инструкторов из Австрии для реорганизации армии и разработав закон, отделяющий провинциальную администрацию от военной власти.

Вплоть до конца XIX века реформаторы были в значительной степени изолированы и легко побеждали укоренившиеся интересы. Но во время правления Надир аль-Дина созрело новое поколение иранских интеллектуалов. Они часто получали знания о реформаторских идеях и конституционализме благодаря государственной службе, которая приводила их за границу в Европу, Османскую империю и Россию. Рост массовой прессы позволил "людям в тюрбанах", муллам, адаптировавшимся к "своеобразному социально-религиозному климату, царившему тогда в Иране", облечь свои призывы к переменам в исламскую риторику. Именно эти люди стали лидерами конституционной революции 1906 года.

Учитывая огромные структурные препятствия на пути создания современного централизованного бюрократического государства, его главным достижением, возможно, стало удержание страны и сохранение ее независимости без дальнейших территориальных потерь. В глазах современных европейских дипломатов и военных его бюрократы были продажными, армия - разваленной, а сам шах - малообразованным и тщеславным правителем.

Эти востоковедческие взгляды, распространяемые западными путешественниками и дипломатами, подверглись пересмотру. Персидская бюрократическая традиция, как бы она ни была ослаблена, восходящая, по крайней мере, к сельджукскому периоду, заслуживает определенной похвалы за сохранение целостности государства. Постоянный успех бюрократии заключался в достижении согласия с фракциями племен и улама посредством процесса переговоров. Практика решения политических вопросов путем переговоров проникла во все слои иранского общества и способствовала стабильности режима. Центральные власти обладали незначительной властью в таких областях, как торговля, образование, здравоохранение и социальное обеспечение; эти функции регулировались общинами. До тех пор пока правительство, и особенно шах, могло демонстрировать умеренную набожность, оно могло избегать прямой конфронтации с уламой. Более сложной задачей, стоявшей перед бюрократией, было растущее влияние России и Великобритании на иранскую экономику, которое достигло своего пика в конце XIX - начале XX века.