The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Между османскими и сефевидскими войсками сила мушкетеров и артиллерии янычарского корпуса уничтожила кавалерию кызылбашей, и османы заняли Тебриз. Поражение показало слабость военной силы, вдохновленной религиозным презрением к оружию, и ослабило квазибожественную власть шаха. После поражения, как мы видели, Сефевиды предприняли первые шаги к построению более стабильной светской монархии, основанной на институтах, а не на эфемерном энтузиазме хилиастов-кизилбашей.

В великой дуэли на своей плохо охраняемой границе османы и иранцы соперничали друг с другом за верность курдских племен. Курдские племена быстро исламизировались и интегрировались в арабский культурный мир, прежде чем два крупных монгольских нашествия в XIII и XIV веках опустошили их родину. Они оставались в крайне раздробленном и ослабленном состоянии и были легко поглощены империей Сефевидов. Когда централизаторская политика шаха Исмаила вызвала у них антагонизм, они сначала приветствовали предложения Османской империи использовать их в качестве противовеса кызылбашам на границе. Затем, в характерном для пограничных народов стиле, курды использовали свое промежуточное положение, меняя подданство, чтобы получить максимальные концессии как от османов, так и от иранцев. На протяжении XVI и XVII веков османы проявляли большую уступчивость, чем их соперники, предоставляя курдам привилегии и высокую степень автономии. Они также сохранили и укрепили власть курдской знати. Они умело варьировали свои административные методы в зависимости от наличия земли для распределения, а также от стратегической значимости и внутренней силы каждого племени или конфедерации; те, кто был ближе всего к иранской границе, обычно пользовались наибольшей автономией. По мере того как османы укрепляли свою безопасность на границе, они сокращали автономию курдов. Оппортунистическая тактика курдов позволила им сохранить племенную автономию как в Османской, так и в Иранской империи, но ценой достижения единства в независимом государстве.

На первом этапе дуэли с османами, продолжавшейся до конца XVI века, иранцам удалось удержать богатые шелководческие восточные провинции Южного Кавказа. После почти fifty лет войны они также объединились с османами, чтобы разгромить три коренных грузинских царства, и в 1555 году Кавказ был разделен на сферы влияния. Затем османы обратили свое внимание на растущую русскую угрозу.

Первое вторжение русских в сложное пограничье Южного Кавказа оказалось преждевременным. После завоевания Астраханского ханства в 1556 году Иван IV предпринял первые шаги по проникновению в этот регион. Он поддержал английскую Московитскую компанию в исследовании альтернативного водного маршрута по обширной русской речной системе от Балтики до Каспия, чтобы получить долю от богатой иранской торговли шелком. Он женился на кабардинской принцессе и основал казачье поселение и крепость на реке Терек, чтобы поддержать своего тестя на восточном Кавказе. К XVI веку земли вдоль рек Терек и Кубань уже были заселены вольными казаками. Это были славянские переселенцы с севера, занимавшиеся мелким земледелием, скотоводством и промыслами. Изредка они поступали на службу к московитским князьям. В основном они совершали набеги по суше и морю против местных племен, османских и иранских торговых путешественников и дипломатических миссий. По образу жизни и экологической нише, которую они занимали на границе, они во многом напоминали ускоков Трехречья. Они вступали в браки с женщинами из племен и принимали в свои ряды рекрутов из коренного населения, так что грань между казаком и туземцем была размыта, а в некоторых случаях и стерта. Томас Барретт лучше всего определил их как "людей без гражданства, которые появились в промежутках между государствами... Московией/Россией, Ираном и Османской империей. Их определяли по тому, кем они не были - слугами или подданными".