The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Власти расходятся во мнениях относительно того, когда именно был проигран спор за королевскую власть. Для целей продвижения тезиса о пограничье критический момент наступил в 1569 году, когда Люблинская уния завершила длительный процесс объединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского в единое государство с общим монархом и парламентом. На выборах 1573 года шляхта добилась признания принципа viritim, согласно которому каждый дворянин королевства получал право участвовать в избрании короля. Это привело не только к дальнейшему ограничению влияния магнатов, но и к превращению голосования в нечто, напоминающее аукцион. Выиграл Генрих Валуа, который согласился на целый ряд уступок (Энриковы статьи), фактически низведя короля до уровня гувернера. Следующее избрание трансильванского князя Стефана Батория королем в 1576 году приостановило падение. Он завоевал уважение шляхты своей энергией и военными навыками, не прибегая к институциональным реформам. Баторий был не только военным гением, но и осознавал необходимость постоянной армии. Он создал первые регулярные пехотные части и зачислил 500 казаков в состав платной кавалерии, уменьшив тем самым свою зависимость от шляхетского леве. Расширение и укрепление этих сил зависело от финансового одобрения сейма, в котором доминировали шляхтичи. Когда Сигизмунд II Август (Зигмунт Август) (1587-1632 гг.) потребовал постоянного ежегодного субсидирования армии, которое должно было утверждаться большинством голосов, он столкнулся с сильной оппозицией. Шляхта восприняла это как вызов их традиционным свободам, справедливо заподозрив его в автократических, централизаторских притязаниях, чтобы продвинуть свои претензии на шведский трон, где меньше ограничений на королевскую власть. Короткая гражданская война была подавлена королевской армией, но дело конституционной реформы погибло.

Другой король-воин, Ян Собеский, смог вписать славную страницу в военную историю Польши, помогая снять осаду Вены в 1683 году. Однако в дальнейшем история армии - это почти непрерывный спад численности и финансирования. Сейм 1699 года сократил армию с 38 000 до 24 000 человек. Во время Северной войны численность армии была ненадолго увеличена до 90 000 человек, но "тихий сейм" 1717 года вернул ее к довоенному уровню и резко сократил налоговую базу. Военные расходы Польши в том году составляли лишь малую часть от расходов окружающих имперских соперников: около 43 % от прусских, 27 % от русских и 16 % от габсбургских. К середине века прусская армия насчитывала 80 000 человек, русская - 200 000, а австрийская - 67 000. Фактическая численность польской королевской армии составляла около 16 000 человек.

Менталитет szlachta также глубоко проник в тактическую военную сферу. Их "эквофилия", как называет ее Норман Дэвис, привела к "преувеличенной зависимости от кавалерии", от которой полякам было трудно избавиться даже в XX веке. Они публично демонстрировали рыцарское отношение, которое становилось все более оторванным от реальности по мере того, как Польша погружалась в анархию.20 Более чем за полвека до Первого раздела окружающие державы поняли, что способ контролировать Польшу заключается в сохранении ее традиционных свобод, которые гарантировали ее военную слабость. Это был переломный момент, когда Польша де-факто утратила свою независимость.

 

Монархия Габсбургов

Габсбурги столкнулись с теми же сложными проблемами государственного строительства, что и польские короли, однако им удалось решить их или, по крайней мере, отсрочить их разрушительные последствия на длительный срок. Административная власть и создание профессиональной армии в империи Габсбургов были достигнуты скорее путем умелого торга и переговоров, чем принуждением. С момента отделения Австрии от Испании в 1521 году и до 1740 года рост центральных институтов был нерегулярным и бессистемным процессом. По словам Роберта Канна, "на протяжении большей части периода между объединением Венгрии, Хорватии и Богемии с наследственными землями Габсбургов в 1526-1527 годах и ликвидацией монархии в 1918 году сама концепция империи Габсбургов как конституционного образования вызывала серьезные споры"."В результате, - заключает Чарльз Инграо, - за три столетия монархия пережила восемь крупных кризисов, которые потрясли самые ее основы и угрожали расчленением: в 1618-1620, 1683, 1704-1705, 1740-1741, 1790, 1809-1810, 1848-1849 и 1916-1918 гг. С самого начала монархия была фактически хофштатом, который управлял коллекцией территорий, собранных не путем завоевания, а посредством брака и наследования, связанных между собой средневековыми договорами и союзами. Вена вела бесконечный "торг" с местными корыстными интересами. Этот процесс стал постоянной чертой истории Габсбургов и позволил империи пережить бури войн и восстаний на протяжении почти пяти веков.