The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Ключ к государственному строительству не всегда можно найти в централизованной политике, которая часто проводилась неравномерно и лишь частично. Огромные размеры и разнообразие империй, а также постоянная проблема поддержания военных границ часто вынуждали правителей предоставлять административную автономию региональным или провинциальным элитам. Например, в империи Габсбургов существовала разрозненная система административных единиц: Богемия, Галиция и Венгрия имели собственные представительства, в то время как такие провинциальные земли, как Буковина, управлялись непосредственно из Вены. В начале XIX века западные пограничные территории России, Финляндия, Балтийские губернии и Царство Польское, получили представительные учреждения, которых не было в основных великорусских губерниях. Османская империя имела долгую историю предоставления различных форм автономии Венгрии, Крымскому ха-нату, Дунайским княжествам, Египту и арабским провинциям. Временами династия Цин распространяла различные виды провинциального правления на Синьцзян, Монголию и Маньчжурию. В Каджарском Иране провинция Азербайджан долгое время пользовалась автономией. Адаптация к местным условиям и культурам отчасти объясняет долголетие империй, несмотря на их расположение в высококонкурентном евразийском мире. Сделки с местными элитами часто были наиболее эффективным средством обеспечения стабильности в пограничных районах; это показатель недооцененной гибкости имперского правления. В некоторых случаях, например в Османской и Иранской империях, обращение к передаче власти могло способствовать продлению долголетия империй, но в то же время могло способствовать потере непримиримых пограничных территорий, поощряя сепаратизм.

Однако в борьбе за пограничные территории сравнительно большая институциональная централизация и рационализация в Российской империи к концу XVIII века начала обеспечивать ресурсы, необходимые для получения критического преимущества в войнах с соперниками на сложных рубежах Евразии. Об этом часто забывают, когда историки стремятся использовать другой стандарт сравнения с западными державами, чтобы сделать вывод о том, что процесс рационализации в России зашел недостаточно далеко.

Не стоит забывать и о том, что отношения между центрами власти и пограничными территориями были динамичными и интерактивными.

В этой главе необходимо уделить равное внимание контрастным тенденциям в эволюции имперского правления: переговорам и уступкам, чередующимся с принуждением и репрессиями, и реакции групп населения в приграничных районах - от вооруженного сопротивления, пассивного принятия до активного сотрудничества с имперскими властями.

 

Военные революции

С самого начала своей борьбы за пограничные территории евразийские империи-завоеватели столкнулись с общей проблемой, связанной с изменением характера ведения войны. С XVI по XIX век в ведении войны произошли три крупные трансформации или революции, все из которых зародились в государствах Западной Европы и лишь впоследствии были переняты или имитированы в других странах. Как и большинство так называемых революций, на самом деле они представляли собой серию неравномерных изменений, растянувшихся на десятилетия, хотя их долгосрочные последствия были фактически революционными. Передача технологий и тактические инновации составляли лишь малую часть военных революций, характера современной войны и, следовательно, результатов последующих фаз борьбы за пограничные территории. В ходе развития каждой из этих трансформаций затраты на производство нового, более сложного оружия, организацию снабжения, набора и обучения профессиональных армий, строительство крепостей не только требовали большей централизации, но и являлись движущей силой финансовых и административных реформ, способствовавших политической и экономической конвергенции в Евразии в период раннего модерна.

Первая, или "пороховая", революция началась с самого раннего использования пороха в XIII веке, что привело к созданию огнестрельного оружия, ручного огнестрельного оружия, мушкетов и пушек. Евразийские "пороховые империи" Османов, Сефевидов и Моголов, как назвал их Маршалл Г.С. Ходжсон, получили многочисленные преимущества в борьбе с кочевыми обществами, заимствуя новые технологии из Европы и применяя их в процессе строительства империи. Кроме того, они разработали превосходную административную организацию, основанную на богатой ресурсной базе, состоящей из излишков продовольствия и драгоценных металлов, которые они получали как за счет грабежа, так и за счет налогов. Они медленнее внедряли изменения в подготовке и тактике, начатые на Западе во время второй, так называемой "военной революции". Основной проблемой здесь было сопротивление племенных, частных или привилегированных военных формирований созданию цен-трализованной, профессиональной постоянной армии.