The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Уже в правление Фердинанда II (1619-1637), которого часто считают первым абсолютистом, династия закрепила свою власть на двойных принципах - первородства и наследственности, установила свое исключительное право держать войска под оружием и подчинила сословия суверенитету правителя. Она стремилась создать "габсбургское дворянство", раздавая земли по всей территории монархии (за исключением Венгрии) в обмен на абсолютную преданность трону с целью ослабления региональных связей. Политика культурной и социальной ассимиляции, достигшая своего апогея в католическом барокко, не имела точного аналога в административной сфере. Двумя основными центральными учреждениями, отвечавшими за финансирование и содержание армии в длительных пограничных войнах с турками, были Хофкригсрат и Хофкаммер. Оба органа были коллегиальными и выполняли дублирующие функции. Взносы на содержание армии поступали в результате сложного процесса торга с провинциальным ландтагом наследственных земель (Erblande). Следовательно, невозможно было сказать, сколько доходов будет поступать из года в год. В случае необходимости правительству приходилось искать дополнительное финансирование за счет иностранных займов и субсидий (в основном испанских на протяжении большей части XVI и XVII веков, а затем британских) и добровольных пожертвований церкви и крупных дворянских семей.

Регулярная армия Габсбургов начала формироваться после разрушительных военных эксцессов Тридцатилетней войны. Ее прототип был создан Фердинандом III в 1649 году, когда он отказался распустить имперские войска. Таким образом он пытался обойти сопротивление традиционных сословий, представленных в провинциальном ландтаге, в деле обеспечения рекрутов. Его инициативы ослабили власть наемных полковников, чьи частные армии были бичом Центральной Европы. Впоследствии императоры также могли в кризисные моменты привлекать контингенты из других государств Священной Римской империи.24 Если не считать русских, его преемникам не удалось централизовать финансирование, снабжение и рекрутирование, которые оставались в основном в руках наследственных земель вплоть до середины XVIII века.25 Тем не менее, способность собрать мощную армию разительно контрастировала с тем, что происходило за границей в Речи Посполитой.

В рамках системы военных предпринимателей наемные полковники собирали собственные войска и нанимали командиров более мелких подразделений независимо от происхождения и статуса. Это надолго повлияло на этническую и социальную структуру корпуса Габсбургов. Большинство полковников, которым принадлежали полки в XVII веке, были иностранными наемниками, в основном итальянцами и немцами из Священной Римской империи, с небольшим количеством представителей других национальных групп. Леопольд I (1657-1705) признавал, что армия - единственный институт, помимо двора, который подчинялся его личной власти без необходимости опираться на местную элиту и ее выборные институты. Другим способом обеспечения лояльности армии была его политика привлечения на командные должности иностранцев, независимых от местных диет, с последующим их облагораживанием. Изменения начали происходить только в XVIII веке, когда, в отличие от прусской и русской армий, где дворянин и офицер были практически синонимами, в армии Габсбургов все большее количество простолюдинов, за исключением высших чинов и элитных гвардейских и кавалерийских полков.