The Symmetrical Transit (ЛП)

– Я рисковала множество раз. Но это были продуманные и разумные риски. Это не тот случай. Это машина.

– Это может быть зашифро…

– Или это может быть просто машина.

– А может быть, мы и ищем машину.

Гермиона фыркнула:

– Сомневаюсь. В этом нет никакого смысла.

– Не во всем в мире есть смысл.

– Но в его решениях он есть. Они всегда что-то отражают…

– А откуда ты знаешь, что эта конкретная машина не была для него чем-то настолько особенным, чтобы использовать ее? Разве не разумно выбрать нормальный и обычный предмет хотя бы потому, что никто никогда не догадается, что к чему?

– Он испытывает слишком много эмоций. Становится сентиментальным. Выбирает предметы, которые что-то значат. В конце концов, он многое в них вкладывает.

– Это действительно так, но это его жизнь. Я уверен, что-то было выбрано только ради выживания.

Она чересчур долго обдумывала достойный убедительный ответ, и Малфой направился к выходу в своей излюбленной самоуверенной манере. Гермиона окинула взглядом удаляющуюся спину и снова повернулась к компьютеру. Прижав кончик ручки к бумаге, тяжело вздохнула и принялась записывать адрес.

День одиннадцатый; 1:17

– Сначала я хочу вернуться в Англию за своей палочкой.

Малфой резко вскинул голову, словно на них могли напасть из-за одного только упоминания магического предмета. Но вокруг не было никого, кроме бездомного доходяги, притулившегося в противоположном углу зала.

– Мы это уже обсуждали.

– Но сейчас ситуация становится серьезнее. Это не просто остановка по пути. Мы едем в страну, через которую изначально добираться домой не планировали. И кто знает, даже если мы найдем там то, что надо, нам может потребоваться время, и мне нужна моя палочка.

– Тогда ты не должна была терять свою…

– Ну конечно, именно об этом я думала, когда падала в дыру в потолке.

– Это не моя проблема, Грейнджер. Я не поеду домой.

И в этом было все дело. Палочки у нее не было, поэтому справиться в одиночку Гермиона не могла, а начатый в хостеле разговор ни к чему не привел. Если признаться честно – где-то глубоко внутри, но уж никак не вслух и уж тем более не ему – без Малфоя она бы уже давно попала в беду. Без его помощи не могла вернуться в Англию. И Гермиона колебалась, что именно беспокоило ее больше: то, что он отлично об этом знает, или же необходимость признаться в этом самой себе.

– Если мы вернемся, то сможем обратиться за помощью. У нас было бы больше ресурсов для поиска и мы…

– Нет.

– Но если посмотреть на это с логической…

– Я смотрю.

– Тогда ты должен знать, что…

– Я знаю, что буду делать то, что и собирался. И возвращение в Англию не входит в мои планы.

– Но это же глупость. Я бы…

– Я предатель. Ты хорошо понимаешь значение этого слова? У меня нет ничего, что я бы мог передать Ордену, кроме тех жалких обрывков информации, которые мне удалось собрать за последние недели – и это ничто. Я не гриффиндорец. Не сын Уизли. У меня нет права на ошибку. Я либо даю им то, что они хотят, либо они сами получат от меня всё, что им нужно. Они терпят меня и закрывают глаза на то, что я сделал, только потому, что у меня было, что им предложить. А теперь ситуация иная.

Его голос был низким и жестким. Малфой смотрел на Гермиону не отрываясь, чтобы убедиться, что та в полной мере осознает смысл его слов. Но она не совсем понимала, в чем именно было дело.

– Ну и что? Ты же работал на Орден, внес свой вклад, никто не будет тебя убивать. Они не собираются избавляться от шпиона только потому, что его прикрытие рухнуло. Это же смешно. Наверняка тебе дадут такую же работу, как и всем нам…

– О том, что я на стороне Ордена, знают очень немногие. А мою репутацию сложно назвать хорошей. Ваши люди не будут прыгать от радости, что я с вами, Грейнджер. И это означает проблемы, которые Орден не захочет решать, учитывая сколько всего надо делать в условиях текущей войны. Я стану помехой. И никто не горит желанием возиться с тем, кто может выполнять только ту работу, что и все остальные. Все знают, как переменчивы люди – хорошие или плохие. Когда добро начнет сдавать свои позиции, – а ведь ситуация меняется каждую гребаную неделю! – я не исключаю того, что кому-нибудь придет в голову мысль отправить меня в Азкабан – просто ради благоприятных отзывов в прессе и положительного общественного мнения. Пусть даже временно. И именно таким будет мой вклад. Такой будет моя работа на Орден. Со мной всё не так, как с тобой. Твои идеальные представления не соответствуют миру, в котором живу я. А я не собираюсь возвращаться в Азкабан. Я не вернусь. Точка. Пока у меня есть, что им предложить.

– Я думаю, ты ошибаешься, Малфой. Орден не такой. Но знаешь, даже если ты прав, что это меняет? Если они такие бессердечные, что же будет, когда мы принесем им крестраж? Это не дает никакой гарантии, что к тебе не будут относиться плохо. Согласно твоей теории, в ту самую секунду, как ты передашь его, у тебя опять не останется ничего, что бы можно было предложить Ордену. И что ты тогда будешь делать?