The White Tiger Extrapolation (СИ)

Пенни бросила на него брезгливый взгляд, но смолчала.

– Я предлагаю проголосовать, – сказал Леонард. – Итак, кто за то, чтобы убраться отсюда?

Он окинул их выжидающим взглядом.

– Прости, чувак, но я уже все сказал, – покачал головой Воловитц.

Кутраппали посмотрел на него виновато.

– Боюсь, что он прав. Извини, Леонард, я понимаю, Шелдон наш друг и все такое, – пробормотал он, – но у меня почти год не было секса до того, как я попал сюда, и видит Бог, теперь я намерен получить столько, сколько смогу.

– Боже, вы отвратительны, оба! – воскликнула Пенни, скривившись, и Леонард с надеждой посмотрел на нее.

– А ты, Пенни, что скажешь? – спросил он. – Ты не считаешь, что мы должны уехать?

– Даже если и считает, это ничего не значит, нас будет двое против двух, – быстро сказал Воловитц.

– Шелдон захотел бы уехать, если бы не был настолько пьян, так что его голос считается «за» по умолчанию, – возразил Леонард.

Он с надеждой посмотрел на Пенни, игнорируя протестующие возгласы Воловитца и Кутраппали, но она виновато покачала головой:

– Прости меня, Леонард. Ты знаешь, мне с самого начала не понравилось, что происходит у Родстейна с Шелдоном, но теперь у меня кое-что намечается, ты понимаешь, в плане карьеры. Я не могу бросить это. Это моя мечта, я поехала за ней в Лос-Анджелес, и было ужасно, что у меня никак не получалось, но теперь у меня появилась возможность получить роль, ты понимаешь, настоящую роль. Я не могу сейчас уехать.

Пенни замолчала, чуть не плача. Леонард обвел разочарованным взглядом ее, Воловитца и Кутраппали, и не говоря ни слова вышел из кухни.

Шелдон и Родстейн по-прежнему танцевали: Шелдон нелепо переставлял ноги, цепляясь за Родстейна, а тот обнимал его за талию так, что они прижимались друг к другу очень тесно, и говорил что-то, склонившись к самому его уху. Было просто удивительно, что пьяный Шелдон мог вынести столько физического контакта одновременно, потому что трезвый Шелдон в сходных обстоятельствах уже бежал бы от Родстейна без оглядки.

Леонард подошел прямиком к ним и сказал:

– Шелдон, мне нужно поговорить с тобой. Сейчас.

Родстейн посмотрел на него с раздражением:

– Он не может сейчас говорить, Лео, он занят.

Шелдон вскинул на него взгляд, с усилием сконцентрировав зрение на Леонарде.

– Я могу, – нетрезво сказал он.

Родстейн отстранился от Шелдона и посмотрел на него с неожиданной холодностью. И Леонард не знал, что искал Родстейн в глазах Шелдона, но он вряд ли это нашел, потому что вдруг сказал:

– Прекрасно, – и всучил нетвердо стоявшего на ногах Шелдона в руки Леонарду.

Тот покачнулся от неожиданности, когда Шелдон цепко ухватился за него обеими руками, чтобы удержать равновесие.

– Вот что, можешь говорить с Лео, о чем пожелаешь, Шелдон, а я тогда найду себе другое занятие, – добавил Родстейн.

Он двинулся в столпотворение танцующих и уверенно отыскал там ту самую красивую девушку, которую привез с собой из клуба. Она издала радостный и удивленный возглас, когда он взял ее за руку и развернул к себе, целуя, а потом подхватил на руки и сказал:

– В спальню.

Шелдон проводил их двоих ничего не выражающим взглядом и развернулся к Леонарду.

– Итак, о чем ты хотел поговорить?

Он еще раз покачнулся, едва не упав, и Леонарду пришлось подхватить его под руку. Это было не совсем удобно, потому что Шелдон был просто чудовищно высоким. Леонард слегка согнулся под его весом и сказал:

– Сперва мы доберемся до твоей комнаты и уложим тебя в кровать, Шелдон, а потом будут разговоры.

Лестница на второй этаж оказалась проклятием, но Леонард мужественно преодолел ее, волоча Шелдона под руку. В конце концов, недаром из них четверых все тяжелые вещи таскал именно он, теперь эти навыки пригодились ему сполна. Затем он сгрудил Шелдона на кровать и помог ему забраться под одеяло, мимолетно порадовавшись, что тот уже был в пижаме, а значит, ему не нужно было помогать переодеться.

Завернувшись в одеяло на манер кокона, Шелдон сонно заморгал и посмотрел на Леонарда.

– Ты сказал, что хочешь поговорить, – напомнил он, широко зевая и распространяя вокруг запах алкоголя.

Леонард посмотрел на него и вздохнул.

– Спи, Шелдон, – сказал он. – Мы поговорим завтра.

Он затворил за собой дверь как можно тише и неслышно двинулся в свою комнату.

Уже засыпая под далекие, едва различимые звуки музыки, доносящиеся из гостиной, и раздумывая о прошедшем дне, Леонард вынужден был признать, что Родстейн был умен. Ему удалось расположить к себе Пенни, Говарда и Раджа, дав им в точности то, что они хотели получить. Но главная загвоздка заключалась все-таки в Шелдоне, так что Леонард рассудил, что поговорит с ним завтра насчет всего этого, они разберутся в ситуации и уедут домой, покончив с этой странной историей, которая не лезла ну совершенно ни в какие ворота.

*

Когда Леонард проснулся, солнце уже стояло высоко в небе. У него во рту было сухо, как в пустыне, голова нещадно гудела от выпитого накануне, но в целом, учитывая обстоятельства, он чувствовал себя сносно.