The White Tiger Extrapolation (СИ)

– Очень хорошо, ты приближаешься. Итак, Родстейн действительно просто хотел заполучить этого тигра. Белого тигра, – подчеркнул он. – Почему белого, они ведь редкие и охраняются международным законодательством, и попытка заполучить одного из них наверняка потребует массы усилий и неизбежно приведет к нарушению законов. Почему белого, Шелдон, почему другой тигр не подходит? Что тебе известно о белых тиграх?

– Хм, – Шелдон приложил палец к губам, задумавшись, и принялся рассуждать вслух: – Он белый из-за врожденной генетической мутации, которая в природе встречается крайне редко. Учитывая, что это мутация, а не их естественный окрас, белые тигры зачастую являются дефективными по сравнению с их собратьями, имеющими естественный окрас. Среди наиболее распространенных генетических дефектов выделяются косоглазие, плохое зрение, косолапость, неправильная структура позвоночника и шейного отдела костной структуры, слабые почки. Очевидно, что белый тигр представляет собой регрессию по сравнению со своими более ординарными собратьями практически в любом аспекте.

Леонард подбадривающе закивал ему, и Шелдон поднял на него взгляд.

– Получается, единственный параметр, по которому белый тигр превосходит обыкновенного бенгальского тигра – это его редкость, – заключил он, и Леонард хлопнул в ладоши.

– Бинго, ты докопался до сути метафоры! – воскликнул он. – Теперь экстраполируй свою находку.

Повисло молчание.

– Я все еще не понимаю, – сообщил Шелдон, и Леонард застонал.

– Эван Родстейн захотел получить белого тигра только потому, что белый тигр необычен по сравнению с другими тиграми, – сказал он. – И по той же причине он хочет заполучить тебя, Шелдон, потому что ты необычен по сравнению с другими людьми, неужели это не очевидно?

Шелдон отложил в сторону салфетку, его рот приоткрылся в негодовании.

– Я заранее прошу прощения, если понял тебя неправильно, ты знаешь, я только учусь понимать метафоры, – начал он с возмущением, – но ты в действительности только что сказал, что я дефективен по сравнению с обычными людьми, точно так же, как белый тигр дефективен по сравнению с обычными тиграми?!

Леонарду захотелось побиться лбом об столешницу.

– Нет, Господи, да нет же! Ты как всегда понял все неправильно! – воскликнул он. – К черту метафоры! Все, что я хочу сказать, так это то, что Эван Родстейн питает слабость к тому, что находит необычным, и, по сути, это самое главное, что тебе следует о нем знать, а еще то, что он весьма настойчив и изобретателен, когда дело доходит до того, чтобы получить свое. Он находит необычным тебя, Шелдон, и он хочет тебя заполучить, и вот почему я считаю, что нам следует убраться из Майами, если ты не хочешь однажды проснуться и обнаружить себя в золотой клетке. И моя последняя фраза была метафорой, – добавил он, увидев выражение крайнего скепсиса на лице Шелдона.

Леонард замолк, тяжело дыша, и некоторое время никто из них ничего не говорил. Шелдон аккуратно отложил столовые приборы в сторону и посмотрел на Леонарда.

– Я все-таки не могу принять твою гипотезу, – упрямо сказал он. Леонард открыл рот, чтобы протестовать, но Шелдон предупреждающе вскинул руку: – Я объясню тебе, почему. Я считаю Эвана своим другом. Не таким хорошим другом, как ты, Леонард, потому что ты мой лучший друг, но, возможно, вторым после тебя. Не уверен, что Кутраппали и Воловитц, покинувшие науку ради сомнительных плотских удовольствий, еще заслуживают называться моими друзьями. Так или иначе, я ценю увлеченность Эвана моими исследованиями и его поддержку, хотя, ты знаешь, мне бывает нелегко оценить некоторые вещи, когда речь заходит о взаимодействиях с другими людьми. Вместе с тем, допустив, что твоя гипотеза правдива, мне придется также столкнуться с предположениями, что, А, Эван Родстейн обманывал меня все это время, скрывая от меня свои истинные мотивы, вследствие чего больше не может называться моим другом. И, Б, что выбирая между моим непревзойденным интеллектом, который я совершенствовал долгие годы, доведя свои мыслительные и аналитические способности до уровня, многократно превосходящего способности обычного человека, и жалким телом, от которого я тщательно учился отрешаться с тех пор, как мне исполнилось семь и мне в школе ежедневно надирали задницу, кто-то сделал нелепый выбор в пользу тела, а значит, я не слишком-то преуспел в совершенствовании интеллекта. Принимая во внимание, что у меня нет желания сталкиваться ни с одним из этих предположений, я скорее склонен поддержать собственную теорию о том, что Эван Родстейн просто излишне тесно привязан к социуму. Я назвал это гаптофилией. Ты знаешь, как гаптофобия, только наоборот.

Шелдон вытер рот салфеткой и аккуратно отложил ее в сторону, после этого посмотрел на Леонарда.

– Итак, ты закончил? – спросил он как ни в чем не бывало. – Если да, полагаю, ты можешь отвезти меня обратно домой.