The White Tiger Extrapolation (СИ)

Леонард бросил свою скомканную салфетку на стол, отодвинул тарелку в сторону и поднялся на ноги. Никто из них больше ничего не сказал на всем пути до машины, да и по дороге Шелдон молчал, беспокойно теребя пальцами свой ремень безопасности, и не пробовал играть в свои обыкновенные дорожные игры.

Как ни странно, то, что сказал Шелдон, имело смысл, теперь оно по-настоящему имело смысл, подумал Леонард. Он просто слишком сильно привык, что все, что делал Шелдон, было мотивировано логически, поэтому пытался достучаться до него все это время, призывая на помощь логические доводы. Но фокус был в том, что на этот раз Шелдон был нелогичен. Он просто-напросто не хотел признавать ни в каком виде, что Эван Родстейн хотел использовать его тело для своего примитивного удовольствия, потому что сама мысль по ряду причин ему претила. И поэтому Шелдон, в сущности, был готов сделать все, что угодно, игнорируя эту идею до последнего, вот почему Леонарду никак не удавалось до него достучаться.

Шелдон что-то сказал, но Леонард не расслышал его, слишком погруженный в собственные мысли. Он перевел на Шелдона рассеянный взгляд.

– Что ты сказал?

– Я просил ехать помедленнее, ты гонишь, Леонард, ты слишком сильно гонишь, – нервно отозвался Шелдон.

В его голосе прорезался страх, и Леонард испытал укол вины. Он послушно снизил скорость до допустимого уровня и искоса посмотрел на Шелдона.

– Просто пообещай мне, что проведешь для себя черту, – неожиданно для самого себя попросил он.

– Что?

– Я хочу сказать, что бы ты себе ни думал, Шелдон, как бы ты ни игнорировал то, что происходит… и даже если ты категорически не хочешь принять то, что что-либо вообще происходит… просто пообещай мне, что ты положишь какой-то предел, определишь какой-то максимум того, что ты психологически готов вынести. И если тебе хоть на секунду покажется, что эта черта приближается, то мы немедленно уедем отсюда, хорошо? Пообещай мне это.

– Я не вполне уверен, что понимаю, что ты пытаешься мне сказать… но хорошо. Я подумаю об этом, если это действительно важно для тебя.

Леонард кивнул, не уверенный до конца, что Шелдон действительно его понял.

Он повернул переключатель радио, перебивая повисшую в салоне тишину, и остаток пути они ехали под бодренькие завывания какой-то попсовой группы, к которым ни один из них не прислушивался по-настоящему.

*

В субботу в доме разразился первый небольшой скандал из серии тех, что были столь привычными в их общей с Шелдоном квартире в Пасадине. Правда, теперь участником конфликта вместо Леонарда был Эван Родстейн, но Леонард не мог испытывать к нему сочувствия.

– Ты говорил, что не будет никаких вечеринок, – возмущался Шелдон за обедом в столовой, узнав, что ночью Родстейн опять планирует пригласить гостей, чтобы устроить шумный пьяный дебош. – О, мне следовало заключить с тобой соглашение, прежде чем въехать сюда, и предусмотреть подобные нонсенсы заранее!

– Он сказал, никаких вечеринок, кроме как по выходным, – отметил Воловитц, встав на защиту Родстейна, заметно ошеломленного такими нападками. – У тебя фотографическая память, ты должен об этом помнить. Так вот, сейчас выходные, значит, можно устроить вечеринку.

– Во-первых, не фотографическая, а эйдетическая, – занудно поправил его Шелдон. – Во-вторых, он не сказал, что каждые выходные! Двое выходных подряд – это уже чересчур!

Родстейн покачал головой.

– Шелдон, ты не меняешь свою рутину, а я не меняю свою, – просто сказал он. – Я привык устраивать вечеринки по выходным, чтобы побыть с друзьями, и я буду продолжать это делать, уж извини. И, заметь, я буду только рад, если ты присоединишься.

– Крайне маловероятно, – свысока сообщил Шелдон. Он отставил тарелку в сторону и поднялся со своего места. – Прошу меня извинить, у меня пропал аппетит.

Шелдон вышел вон из столовой, высоко вздернув подбородок, и они переглянулись между собой.

– Он отойдет, вот увидите, – легкомысленно отмахнулся Родстейн.

Леонард с сомнением хмыкнул, но ничего не сказал.

– Так какие все-таки планы на вечер, мы снова поедем в клуб, а потом вернемся сюда, чтобы продолжить? – спросила Пенни.

Родстейн улыбнулся:

– Нет, сегодня вечером в этом нет нужды, потому что сам клуб приедет сюда. По крайней мере, все те, с кем по-настоящему стоит увидеться.

После обеда Родстейн отправился к Шелдону. Он пробыл в его комнате, наверное, полчаса, и Леонард понятия не имел, о чем они разговаривали, но после этого Шелдон вышел к остальным и присоединился к ним в игре в гольф, вел себя вполне сносно (по крайней мере, не более невыносимо, чем обычно), и больше не спорил про вечеринку.

Леонард недоумевал, что такого мог сказать ему Родстейн, потому что если и было какое-то волшебное слово, которое заставляло Шелдона оставить его ослиное упрямство и пойти на компромисс, то за все годы, проведенные с ним под одной крышей, Леонард этого слова так и не нашел.