The White Tiger Extrapolation (СИ)

Леонард захлопнул свой ноутбук с некоторым чувством облегчения, радуясь, что ему не придется заканчивать статью прямо сейчас, и они с Шелдоном отправились в парк. Там они сидели на скамейке перед небольшим прудом, и Леонард кидал в воду уткам крошки от булки, оставшейся у него с обеда, а Шелдон смотрел на уток несколько настороженно и молчал.

– В чем дело, Шелдон? – наконец не выдержал Леонард, когда булка закончилась, а Шелдон так и не сказал ни слова. – Я думал, ты просился поехать в парк, чтобы поговорить.

Шелдон посмотрел на него с легким удивлением.

– Я просился в парк, чтобы позволить клеткам моего мозга насытиться кислородом, – сказал он. – На самом деле, я припоминаю, что даже говорил тебе, что хочу подышать свежим воздухом. Внимательность, Леонард. Тебе никогда не хватает внимательности.

– Но тебя что-то беспокоит, не так ли? – спросил Леонард, пропустив последнее замечание Шелдона мимо ушей. – Хочешь поговорить об этом?

Тот на секунду задумался, но затем покачал головой.

– Зачем Родстейн приезжал сегодня в лабораторию? – не унимался Леонард. – Что он от тебя хотел?

– Я же сказал, что не хочу ничего обсуждать! – с неожиданной импульсивностью воскликнул Шелдон, и Леонард на мгновение остолбенел от того, сколько возмущения было в его голосе и как резко это возмущение контрастировало с его прежней безэмоциональностью. – Мы можем просто посидеть здесь, и не говорить при этом ни о чем? – уже тише закончил он.

Леонард пожал плечами и кивнул, и они сидели там и ни о чем не говорили до тех пор, пока не начало смеркаться.

*

Леонард не мог бы сказать наверняка, в чем была причина, но начиная с выходных и всю последовавшую за ними неделю напряжение в доме, казалось, росло. Может быть, дело было в Кутраппали, у которого начались перепады в настроении, которые, как Леонард знал, были неизбежным последствием употребления кокаина. Как бы там ни было, теперь очень часто за закрытой дверью его комнаты можно было слышать его шумные ссоры с Беатрис, а иногда они не стеснялись устроить сцену даже в столовой. А может, проблема была в Пенни, у которой наконец-то начались съемки в новом фильме Майкла Дауэлла, и которая находилась под большим давлением и то и дело съезжала с катушек по совершенно пустяковым поводам. Возможно, дело было в Шелдоне, который отгородился ото всех, кроме Родстейна, и замкнулся в себе еще сильнее, чем прежде, и теперь Леонард едва видел его даже на работе. В общем, что-то было не в порядке. Даже Воловитц, казалось, начал пресыщаться своим распущенным образом жизни и в четверг попросил Леонарда взять его с собой в лабораторию, чтобы немного поработать.

На самом деле, в конечном итоге было не так уж важно, что или кто именно создавал эту гнетущую атмосферу, но к концу недели Леонард был сыт этим по горло.

В пятницу вечером он все еще работал над своей несчастной статьей по механизмам взаимодействия лазерного излучения с веществом, но не слишком-то в ней продвинулся. Иногда он задумывался, может быть, он действительно был настолько бездарным ученым, каким обыкновенно пытался выставить его Шелдон.

Ближе к полуночи Леонард утомленно откинулся на спинку стула и закрыл ноутбук, молчаливо признавая поражение и решив домучить статью завтра. Он потянулся, разминая затекшие мышцы, и уже двинулся к постели, когда в его дверь раздался знакомый троекратный стук.

– Леонард, – негромко позвал голос Шелдона.

Он замер на месте, думая, что после того, как они почти не виделись всю неделю, Шелдон оказался неожиданно легок на помине.

Стук повторился.

– Леонард.

А потом еще трижды.

– Леонард.

Леонард подошел и распахнул дверь.

На пороге его комнаты стоял Шелдон. Несмотря на поздний час, он был по-прежнему одет в свои обычные футболку и брюки, что говорило о том, что Шелдон еще не ложился и что его режим, скорее всего, слетел окончательно.

Леонард более внимательно вгляделся в его лицо и с некоторым беспокойством отметил, что выглядел Шелдон паршиво: он был бледен, под его глазами залегли болезненные круги, словно он постоянно недосыпал, и Леонард почувствовал себя виноватым из-за того, что не заметил этого раньше. Возможно, ему не следовало пускать все на самотек, неожиданно подумал он.

Шелдон посмотрел на него исподлобья и спросил:

– Я могу войти?

– Да, конечно, – Леонард оторвался от размышлений и поспешно посторонился, давая ему пройти, затем закрыл дверь и повернулся к Шелдону. – Что случилось? Уже почти полночь, я собирался ложиться спать. Это не может подождать до утра?

Шелдон без приглашения присел на его кровать и стиснул колени руками, будто бы нервничал.

– На этот вопрос можно ответить по-разному. Полагаю, все зависит от того, с какого ракурса посмотреть, – он на секунду задумался, затем покачал головой: – Нет, Леонард, я положительно не думаю, что это может подождать.

– Ладно, чего ты хочешь?

Леонард приподнял очки и утомленно потер ладонью веки, зажмурившись. После многих часов за компьютером глаза болели, и по большому счету Леонарду хотелось только спать, а не выносить какой-нибудь очередной бред от Шелдона.