The World for Sale: Money, Power, and the Traders Who Barter the Earth's Resources

Поэтому Глазенберг начал обсуждать с Дэвисом план слияния Glencore и Xstrata. Для Glencore слияние с Xstrata, акции которой уже котировались в Лондоне и Цюрихе, дало бы тот же результат, что и IPO, но без лишних хлопот, связанных с процессом IPO. Если трейдеры Glencore соглашались с необходимостью стать публичной компанией, было очевидно, что слияние с Xstrata было предпочтительным средством достижения этой цели. Внутри Glencore многие шутили, что название Xstrata, придуманное консультантами и сочетающее слова "добыча" и "пласт", на самом деле означает "стратегию выхода" Glencore.

В 2007 году мы договорились о том, как это сделать, - говорит Глазенберг. Идея заключалась в том, чтобы Xstrata поглотила Glencore, которой по-прежнему принадлежало около 34% акций горнодобывающей компании. Менеджеры Glencore получили бы акции Xstrata в обмен на свои акции Glencore.

Это решило бы обе проблемы Глазенберга. Став частью публичной компании, трейдеры Glencore смогли бы покупать гораздо более крупные активы: теперь они могли бы использовать свои собственные акции в качестве валюты, передавая их акционерам любой компании, которую они решили купить, вместо наличных. А когда трейдеры уходили на пенсию, это уже не ставило под угрозу всю компанию - у них просто оставались акции, которые они могли продать, когда захотят. "Было логично объединить эти компании", - говорит Дэвис. Но переговоры зашли в тупик. Глазенберг и Дэвис не смогли договориться об оценке, хотя оба были согласны с тем, что объединение двух компаний имеет смысл.

Их переговоры вскоре стали побочной стороной гораздо более крупной сделки. В ноябре 2007 года к Дэвису обратился Роджер Аньелли, амбициозный исполнительный директор бразильского государственного горнодобывающего гиганта и производителя железной руды номер один в мире, компании Vale. Аньелли хотел, чтобы Vale купила Xstrata, создав крупнейшую в мире горнодобывающую компанию. Для Дэвиса это была естественная кульминация его работы в Xstrata - после шести лет, проведенных в вихре на волне сырьевого суперцикла, теперь он и его акционеры могли получить прибыль.

Но тут возникла заминка: Глазенберг. Поскольку Glencore принадлежит более трети акций Xstrata, южноафриканский трейдер фактически имел право вето на любую сделку. Глазенберг, Дэвис и Аньелли при посредничестве группы самых высокооплачиваемых инвестиционных банкиров провели несколько месяцев, обговаривая детали. Но Глазенберг тянул время.

Босс Glencore потратил несколько недель на обсуждение, казалось бы, незначительных деталей, таких как срок действия сделки, по которой Glencore будет торговать никелем, производимым объединенной компанией. Но, по мнению Дэвиса, это было всего лишь оправданием. Сделка провалилась, потому что Иван хотел, чтобы она провалилась", - говорит он. Иван ценил контроль выше стоимости". Дэвис, разочарованный и расстроенный, был готов уйти из Xstrata. Он и Глазенберг возобновили обсуждение слияния Glencore и Xstrata.

Затем разразился мировой финансовый кризис, и внезапно обоим мужчинам пришлось сосредоточиться на выживании своих компаний. Теоретически положение Xstrata должно было быть более опасным, чем у Glencore: это была горнодобывающая компания, и падение цен на сырьевые товары напрямую отразилось на снижении прибыли на ее шахтах. Glencore, как трейдер, могла просто делать ставки против цен на сырьевые товары и продолжать зарабатывать деньги. А падение цен означало бы, что ей меньше нужно занимать, поскольку стоимость каждого груза нефти, металлов или зерна была бы ниже.

Такова была теория, но на практике судьбы двух компаний переплелись. Стремясь продолжать покупать все подряд, Glencore заложила свои акции Xstrata, чтобы привлечь кредиты. По мере падения курса акций Xstrata в конце 2008 и начале 2009 года возрастал риск того, что Glencore будет вынуждена передать свою долю в Xstrata своим банкам. Это превратилось в самоусиливающийся цикл: хедж-фонды ставили против Xstrata, зная, что это окажет дополнительное давление на Glencore и сделает пожарную распродажу ее акций Xstrata более вероятной.

В то же время они делали ставки против Glencore на кредитных рынках. Стоимость страховки от банкротства Glencore резко возросла. После краха Lehman Brothers, когда каждая компания в мире беспокоилась о том, кто может стать следующей, это вызвало глубокое беспокойство среди банков и торговых контрагентов Glencore.

Кредит - это источник жизненной силы в торговле товарами. Именно он позволяет трейдерам работать с огромными объемами сырья без необходимости каждый раз вносить предоплату. Без него бизнес замирает. И вдруг Goldman Sachs стал звонить в Glencore и вежливо предлагать, что для всех будет лучше, если в следующий раз, когда торговый дом захочет заключить сделку, он обратится в другой банк. Некоторые промышленные компании стали требовать от Glencore предоплаты за поставки металла.