This means War (СИ)

— Тогда я потеряла его, может, забыла на скамейке в парке или в кафе, — она пожимает плечами, — а потом одна девушка подошла ко мне в кафетерии и, протянув дневник, сказала, что её попросили передать мне это. Тем же вечером мне пришли фотографии почти всех страниц моего дневника, там были написаны все мои мысли: о моей семье, о том, как тяжело мне приходится в Каппе, о Пейдж… Много плохого. Об остальных девочках, о… — покраснев, Жаннет прочищает горло. — О Зейне.

Малик рядом со мной напрягается, а затем опускает взгляд.

— Ты был добр ко мне, Зейн, — тихо вспоминает Валуа и, прикусив губу, замолкает ненадолго. — Один из немногих, кто был по-настоящему добр. Помню, как в прошлом году Пейдж в очередной раз отчитала меня на одной из ваших вечеринок, и я вышла на задний двор, чтобы нареветься вдоволь. Ты вышел покурить, я думала, что ты проигнорируешь меня, но нет, ты подошел и спросил в чём дело. Сказал, что не нужно переживать и что если я не хочу погрязнуть во тьме скандалов окончательно, то должна держаться ближе к Скай.

Перевожу взгляд на Зейна. Поджав губы, парень посылает Жаннет мягкую улыбку, а затем ловит мою ладонь и слегка сжимает ее.

— Сплетница написала, что если я не хочу, чтобы дневник ежедневно публиковался, то я должна буду написать на листке всего лишь одну фразу тем же самым почерком.

— Хватит отдыхать, Блумсбург, время учебы и, конечно же, сплетен, — повторяет Стайлс фразу, написанную на том самом листке, который был опубликован в блоге.

Нахмурив брови, Гарри зажимает пальцами нижнюю губу, всем видом показывая, что он задумался.

— Стерва подстраховалась, решила, что если мы и нападем на след, то выйдем на тебя, долбанный ты Депардье.

— Да, — грустно улыбнувшись, Жаннет кивает. — Второй раз она написала мне и попросила оставить надпись на твоём стекле, Скай. Затем подбросить вам записки. Я хотела рассказать всё, но подумала, что уже слишком далеко зашла, и теперь никто меня не простит. Я ошибалась. Когда сплетница узнала, что вы её ищите, она взбесилась. А в ночь розыгрышей мне пришлось пойти на крайние меры и сфотографировать экран твоего телефона. Мне очень жаль, Скай.

Прикрыв веки, я делаю глубокий вдох, прежде чем снова взглянуть в глаза Жаннет.

— Она хотела всю вашу переписку, но я сказала, что это всё, что есть. Я не думала о последствиях, я просто боялась того, что мой дневник опубликуют. Знаю, что это ужасно, и ты вряд ли меня простишь. Когда эти снимки всплыли в сплетнях, кажется, я только тогда осознала, что наделала. Вы с Пейдж поругались, тебя выгнали, я места себе не находила, а сегодня, когда поняла, что ты уже никогда не вернешься… После того, как ты ушла, я всё рассказала Пейдж.

— А надписи на партах, — напоминает Зейн, — ты вроде не ходишь на риторику.

— Я хожу на вечерние курсы ораторского искусства. Мистер Мейбл помогает мне справляться с комплексами по поводу моего акцента. Я никому не говорила, что хожу на них, боялась, что будут смеяться.

— Та девушка, что вернула твой дневник, — вдруг подаёт голос Найл, и я удивлена тем, что он обратился к одной из Каппы и при этом не использовал ни одного плохого слова. — Ты её знаешь?

— Нет, я никогда не видела её прежде.

— Отлично, — Стайлс хлопает ладонями по коленям. — Мы выслушали печальную историю Генриха Наваррского, но так и не приблизились к сплетнице ни на шаг.

— Мы должны найти её в самое ближайшее время, — говорит Пейдж, снова и снова накручивая прядь волос на палец — верный признак того, что она нервничает. — Нельзя больше терпеть эти издевки.

— Знаешь, Пейджер , — прищурившись, Гарри посылает Харрис недоверчивый взгляд, — что-то тут не клеится.

— Не понимаю о чём ты, — вздернув подбородок, подруга перекидывает копну рыжих волос с одного плеча на другое.

— Ну, например, до этого ты не хотела нам помогать, а теперь мы тихо сидим в гостиной и слушаем местного Жана Рено, влюблённого в Зейна. Просто интересно, почему она всё еще является членом Каппы? Как президент, ты должна была вышвырнуть её в ту же секунду, как узнала об этом. И откуда такое ярое желание найти сплетницу здесь и сейчас?

— Потому что теперь я вижу полную картину происходящего. Я хочу справедливости.

— Кажется, я понял, — издав смешок, Зейн поднимается на ноги.

Остановившись рядом с креслом, в котором сидит Харрис, он присаживается на подлокотник и чуть наклоняется, заглядывая в её серые глаза.

— Сплетница сейчас что-то вроде киллера самоучки, так? Она хочет уничтожить общины целиком, но пока выбивает по одной мишени. Думаю, стерва чувствует, что её скоро поймают за задницу, поэтому решила идти по головам, а значит, по президентам. Ты согласен со мной, Гарри?

— Ещё как, — Стайлс поднимается с хитрой улыбкой на губах и садится на второй подлокотник с другой стороны от Пейдж. — Ничего не хочешь нам рассказать? Я слишком хорошо знаю твою эгоистичную натуру, ты действуешь в режиме девять-один-один только если под угрозой твоя собственная задница.

— Колись, Пейджер, — Малик опускает руку на спинку кресла, — что у неё такого страшного на тебя?