This one. Книга третья. Путь к бродяге (ЛП)

Ему хотелось навестить ее, как привык, купить ей цветы, зажечь ладан на ее могиле и поговорить с ней. Он ничего этого не мог с самого Обон Мацури. Он не мог рисковать, когда люди так легко могли признать в нем хитокири Баттосая. В конце концов, что удержит людей от того, чтобы указать на него полицейским прямо в центре рыночной площади? Или, еще хуже, обратить внимание на те места, которые он часто посещает, и продать эту информацию Бакуфу?

Нет, кое-что придется изменить, причем в ближайшее время.

Весь этот бардак случился по его вине, вызван его глупостью и его выбором… но должно быть что-то, что позволит ему вырваться из гостиницы и из той паутины, которую он по собственной глупости сплел вокруг себя.

Однажды зимним вечером Кацура-сан взял его с собой на встречу с чиновниками некоторых провинций, которые его лидер пытался убедить не участвовать в войне Бакуфу против Чоушуу в предстоящее лето… а потом они отправились на встречу с леди Икумацу, чтобы расслабиться и отдохнуть после трудной недели.

Глядя на прекрасную гейшу, Кеншин задумался – леди Икумацу прожила годы в центре внимания, имея дело со славой, будучи желанной из-за ее внешности. Может, она не станет возражать и ответит на некоторые его вопросы?

На его лице, должно быть, так явно отражалось любопытство, что леди Икумацу пригласила его прийти попозже, чтобы побеседовать лично. Кацура-сан, кажется, не возражал против ее предложения и на самом деле поощрил его. Однако его лидер не мог находиться в общественном месте долго без надлежащей защиты и не мог передвигаться в одиночку. В конце концов, если Кацуру-сана пленят, революция развалится. Так что они решили, что Кеншин вначале сопроводит Кацуру-сана на квартиру, а затем вернется один.

Когда Кеншин снова встретился с Икумацу-сан, было уже довольно поздно, но вместо того, чтобы отправиться в приватные комнаты, которые Кацура-сан резервировал для их встреч, она решила отказаться от всякого подобия приличий и забрать его в свои личные покои. Этот поступок был несколько скандальным, но леди Икумацу, кажется, это вовсе не беспокоило, поскольку Кацура-сан был не против. По всей видимости, Кацура-сан был ее покровителем, хоть это и тщательно скрывалось. Она развлекала других, если была необходимость, но была связана с Кацурой-саном, и его формальное согласие на эту встречу придало ей, по крайней мере, иллюзию приличия.

Так что, немного поколебавшись, Кеншин присел возле двери в удобной позе, прижав катану к плечу. В наступившей тишине леди Икумацу начала снимать свои тяжелые украшения и смывать белую краску с лица.

На это было действительно интересно посмотреть. Он всегда находил майко и гейш красивыми, странными, но элегантными… но сейчас она позволила ему увидеть ее вне роли, которую играла.

– Сегодня я заметила вопрос в твоих глазах, – сказала леди Икумацу, глядя в зеркало. Лицо она вытирала мокрым полотенцем.

Кеншин посмотрел в сторону, чувствуя, как тепло поднимается к его щекам. Спросить ее было лучшим вариантом, который у него был, чтобы понять смысл его проблемы, но он не мог не смущаться.

– Эээ… – начал он неловко. – Сей недостойный оказался в затруднительном положении из-за своей репутации, вот что.

– О? – Она подняла бровь, глядя на его отражение в зеркале.

– Эм, ладно, – запнулся он. – Кажется, есть… ошибочное мнение, что сей недостойный, эм, желает отношений с другими мужчинами. – А потом он закрыл лицо руками, испытывая явное унижение от того, что ему приходится говорить об этом вслух.

Однако от нее не последовало ни удивленного вздоха, ни шокированного восклицания.

– М-да. И как это случилось? – спросила она ровно, словно не было ничего скандального в том, что он только что сказал. – Ничего плохого, разумеется, не случилось? Я искренне сомневаюсь, что ты не можешь защититься от нежелательных домогательств.

Что ж, это правда, но дело в том, что… Кеншин откашлялся.

– Сей недостойный, ах, неправильно понял вопрос и утверждал, что его наставником является Ито-сан… это в некотором смысле верно, но не в смысле отношений. Но теперь люди думают, что сей недостойный желает такого внимания от других мужчин и хочет, чтобы наставничество продолжалось, несмотря на возраст, и… и… я не мог не слышать, что некоторые мужчины находят меня желанным!

Сдавленный смешок последовал за его тирадой, и Кеншин поднял глаза, только для того, чтобы увидеть, как она закрыла рот рукой. Это было похоже на предательство.

Этот ужасный вопрос мучил его каждую свободную минуту несколько недель, и он не знал, что делать. Это не смешно! Он пришел за помощью, а не за тем, чтобы над ним смеялись!

Внезапно ее смех резко оборвался, и она выдохнула, глядя на него с мягкостью во взоре.

– Я сожалею, – сказала она, и ее голос был совершенно искренним. – Мне очень жаль, Химура-кун. Это действительно затруднительное положение.

Этот ее взгляд уничтожил его гнев в мгновение ока, словно кто-то вылил ведро воды в костер. Ее мягкие глаза напомнили ему о ней, и это было совершенно неправильно. Кеншин спрятал глаза за длинной челкой и сжал пальцы в хакама.