Those same days (СИ)

Мистер Пингвин не стал комментировать услышанное, лишь кивнул и молча отпил из стакана. Кажется, он задумался о чём-то своём, судя по отстранённому взгляду и сильно поджатым губам, которые открывались только чтобы отпить ещё немного вина.

Эдвард хотел бы знать, о чём думал его пациент в тот момент. Скорее всего, о прошлом и почти наверняка о чём-то не самом приятном. Но мистер Пингвин не выглядел расстроенным или опечаленным, всего лишь задумчивым. Эд подумал, что, возможно, его слова о неразделённой любви что-то всколыхнули в памяти Кобблпота. Чувствовал ли он когда-либо нечто подобное, чувствует ли он подобное прямо сейчас? К кому и как давно? Сложилась ли его личная жизнь? Судя по газетным заголовкам и кратким записям в полицейских отчётах — нет. Но почему?

— Чуть больше года назад алкоголь меня очень выручил, — размышления Нигмы прервал сам предмет его размышлений. — Ну, как сказать. Вино помогло мне завоевать доверие моего старого недруга, чтобы после подставить его и практически бросить прямо в лапы смерти.

— Что за недруг? — поинтересовался Нигма, отпивая из своего стакана.

— Дон Сальваторе Марони, наверное, ты слышал о нём. В том году его не стало, — выдавил Кобблпот с довольной усмешкой. — Но к его непосредственной гибели я руки не приложил.

— Увы, — закончил Эдвард.

Мужчины обменялись взаимными довольными улыбками.

— Любовь — вот, что самое важное на свете. Любовь к редкому вину заставила дона Марони пойти на уступку, и это оказалось его смертельной ошибкой, — наставительно окончил свою историю мистер Пингвин, полностью опустошая свой стакан.

Он потянулся за бутылкой, привставая с места и выливая остатки её содержимого себе. После чего со вздохом опустился обратно на стул.

— Одного из киллеров Фальконе обезглавили и отправили его же господину. Буквально в тот же день было совершено несколько вооружённых нападений на штабы дона Кармайна Фальконе, а после началась крупнейшая война мафии за последние сто лет, — говорил медленно Эдвард, пытаясь сопоставить историю, рассказанную Пингвином, с тем, что он сам знал, будучи криминалистом в GCPD. — Получается, Вы стоите за всем этим? — Нигма взглянул на своего собеседника, тот медленно кивнул. — Вы источник жесточайшей мафиозной войны в Готэме, повлёкшей за собой так много жертв? — снова медленный кивок, и вот Эдвард, уже не в силах сдерживаться, восторженно восклицает. — Вы действительно потрясающий, мистер Кобблпот!

На лице мистера Кобблпота расплылась довольная улыбка. Возможно, дело в алкоголе, который немного размягчил его разум и отлично успокоил после недавней встряски. Но скорее в том, что мистер Пингвин просто обожал купаться в лучах славы, получать комплименты и одобрительные возгласы, даже от такой совсем немногочисленной аудитории. Он либо недолюбленный целым миром ребёнок, либо наоборот чересчур избалованное дитя. Хотя, возможно, оба варианта будут верными.

— Да, я всех их: и дона Марони, и Фальконе, и ту же Фиш заткнул за пояс, указав им их истинное место в Готэме — на задворках истории, но всё же… — Пингвин так быстро и непринуждённо напивался, что Эдвард не успел заметить, как стакан снова опустел и снова наполнился, а вторая бутылка вина уже 74 года стала меньше на треть. — Я не могу не быть им благодарен. Многому из того, что я… научу тебя, я научился у них.

— Так, Вы согласны? — вмиг встрепенулся Нигма, радостно заулыбавшись.

Он посмотрел на Кобблпота. Взгляд его голубых глаз стал как будто мягче, возможно из-за того, что он перестал хмуриться совсем. Вероятно, мистер Пингвин просто слишком опьянел и не осознаёт полной ответственности за свои слова, но это было и не важно.

— Да, что уж там, — пожал плечами Кобблпот со спокойным выражением лица, но тут же поспешно вставил. — Но политикой я с тобой заниматься не стану. Криминальный мир и политика — не одно и тоже. А во втором я сведущ также мало, как и ты.

Нигма закивал, полностью согласный с такими условиями. Он допил наконец-то свой первый стакан, подлил ещё немного, просто чтобы попробовать новый вкус, а не напиться, как делал его собеседник.

Эдвард не любил алкоголиков, не любил и просто «любителей выпить». В полицейском участке таких любителей было предостаточно, и если предположить, что все алкоголики мира похожи на сварливого и апатичного Буллока, то становилось не только противно, но и страшно. Эду не совсем нравилось видеть, как лицо Кобблпота всё больше и больше мягчеет, чем больше он пьёт, но его в качестве алкоголика он был готов терпеть. Хотя бы потому, что спиртное в случае мистера Пингвина, отлично развязывало язык.

— Ты пытался спеть для меня колыбельную ночью… — сказал Кобблпот, шмыгая носом, последствия простуды, которая как будто пошла на спад. — Было здорово, но я был бы в полном восторге, если бы ты ещё и слова нормально выучил.

Эдвард рассмеялся. Удивительно, но сарказм, сочившийся в словах Кобблпота, не резал неприятно по ушам.

— Я учту, но, увы, в тот момент я лишь во второй раз услышал слова и просто повторял то, что запомнил, — объяснился Нигма, перестав смеяться.