Тиара скифского царя

– Ничего. – Малка замотала головой, но не сдержалась и заплакала.

Растерянный мастер встал, обнял ее и погладил по голове:

– Ты пришла по адресу, девочка. – От него сильно пахло чесноком, и этот запах казался таким родным. Шепсель считал себя франтом, покупал контрабандные одеколоны, порой благоухал, как цветок, – и все равно был ей ненавистен. – Рассказывай все без утайки. Здесь тебя всегда поймут и плохого не посоветуют.

Женщина продолжала давиться рыданиями, не в силах вымолвить и слова, и тогда Яков начал сам:

– Знаешь одну притчу, моя дорогая? Однажды рабби увидел ученика, с аппетитом поедающего рыбу. «Скажи мне, юноша, – спросил он, – ты любишь рыбу?» Парень ответил утвердительно. «Если ты любишь рыбу, – воскликнул рабби, – тебе следовало бы позаботиться и о той, что находится на твоей тарелке: тебе следовало бы ее кормить и постараться сделать счастливой. Вместо этого ты ее уплетаешь». Пока ученик соображал, что ответить, рабби пояснил: «Очевидно, что ты не любишь рыбу. Ты любишь себя!» Скажи, тебе ничего не напоминает мораль этой притчи? Когда-то перед тем, как дать разрешение на ваш брак, я говорил тебе то же самое: «Шепсель любит себя больше, чем тебя». И вот тому подтверждение. Посмотри на себя, моя милая. Куда делась та девочка, которую я хотел видеть королевой? Ты одета в старое, штопаное платье, на тебе прохудившиеся башмаки. Скоро он заставит тебя продать все драгоценности, которые когда-то купил.

Малка открыла рот, намереваясь что-то сказать, но старый мастер замахал длинными ру-ками:

– Только не говори мне, что вы переживаете сложные времена. Мне ли не знать, сколько заработал Шепсель на своей афере? Он получал больше всех нас, больше меня раза в полтора только за то, что придумал способ одурачивать коллекционеров. Но даже я не жалуюсь на заработок. Ицкаху и Марии, твоим двоюродным брату и сестре, я купил по дому. Правда, неплохо? Поверь, у твоего мужа есть деньги, просто он не желает вкладывать их в тебя. Он скуп и мелочен, он всегда был таким, таким и помрет.

Малка взглянула на дядю полными слез прекрасными глазами:

– Но что же мне делать?

Яков дернул костистыми плечами:

– Это решать только тебе.

Малка встала с дивана и присела перед дядей:

– Скажи, а если бы нашелся человек, который смог бы осчастливить меня? Я бы плохо поступила, если бы бросила Шепселя? Когда-то ты говорил мне, что наши семьи славились крепостью.

Мастер отвернулся, чтобы она не видела его глаза, и бросил: