Тиара скифского царя

– У нас не приветствуются разводы, и тебе это известно. Но я знаю семьи, когда муж или жена бросали свою половину и строили новую семью без развода. Некоторые были очень счастливы. Зачем страдать, если можно быть счастливыми?

Впервые за все время разговора Малка улыбнулась и обняла старика:

– Спасибо, дядя.

Тетя Сарра вносила блюдо с хворостом.

– Уже и чайник закипел. Все к столу.

Глава 22

Дивногорск, наши дни

На выставку пришел весь город. Так, по крайней мере, показалось Игорю. Никогда он не видел столько людей в их городском музее.

Это можно было объяснить тем, что там особо и смотреть нечего: несколько картин известных русских художников, которые когда-то украшали дворянские усадьбы, и упоминание о паре-тройке знаменитостей, случайно оказавшихся в Дивногорске.

Разумеется, сокровища из Лувра попали сюда впервые, и напрашивался вопрос: как они вообще здесь оказались?

Неужели организаторы выставки решили проехаться по всем русским городам? К основной достопримечательности, тиаре Гойдмана, знаменитой на весь мир, они подошли, затаив дыхание.

Разглядывая золотую корону, больше похожую на воинский шлем, Игорь шепнул женщине:

– Ничего особенного, правда? Или я не разбираюсь в драгоценностях.

Женщина покачала головой:

– Она изумительна. Посмотри, какая тонкая работа. О ней пишут, что это подделка, но ее сотворил великий ювелир. Разве с этим ты не согласен?

Это замечание его неприятно поразило. В самом деле, он, образованный человек, не способен, что ли, оценить то, чем восторгается простая необразованная баба?

– Наверное, я не люблю подобные предметы. – Игорь еле сдержался, чтобы не сказать колкость. – Для меня она слишком громоздкая. Впрочем, может быть, я не так выразился. Но она не произвела на меня впечатление как пить дать.

– О-го-го! – прогремел над ним знакомый голос Витьки Плотникова. – Ну ты и сказал, дружище. Я вспомнил хохму про Раневскую. Ну, ты знаешь, как однажды какой-то господин ляпнул при ней, что «Сикстинская мадонна» не произвела на него впечатление. Артистка ответила, что «Мадонна» столько лет производила впечатление, что теперь ей самой можно выбирать, на кого производить впечатление, а на кого – нет.

Силясь улыбнуться, хотя ему и не было весело, Игорь поздоровался с женой Виктора Галиной, учителем французского языка, работавшей в гимназии Дивногорска, и постарался закрыть собой Лизу – ну, как он представит ее другу?

Впрочем, Виктор и сам заметил женщину.

– Ты не один? Почему же не знакомишь с такой очаровательной особой?

– Это… – Игорь подбирал слова, подходящие для такого случая, и не мог подобрать.

– Лиза. – Женщина сама протянула Плотникову тонкую руку, радуясь, что сегодня успела сделать маникюр: друг Игоря не заметит обломанных ногтей.

– Очень приятно, Виктор. – Летчик пожал тонкие пальчики. – А это моя жена Галя.

Галя тоже улыбнулась, дружелюбно, ласково.

– Мы давно знаем Игоря, – признался Виктор, хлопнув друга по плечу. – Он классный парень. А то, что его уволили из компании… Я уверен, что он вам об этом рассказал, хотя мог бы и промолчать, но этот джентльмен не такой. Так вот, то, что его уволили из компании, – это досадное недоразумение. Один мерзкий человек давно мечтал подсидеть его – и наконец это получилось. Печально, но мы все надеемся на лучшее. Пройдет немного времени – и Игорь снова окажется в компании.

– Вы все уже посмотрели? – вмешалась Галина, высокая, полная, с густыми черными волосами, забранными в конский хвост, по-учительски шумная, громкоголосая. – Тогда приглашаю пойти с нами. Представляете, меня пригласили в качестве переводчика для французов. А они ждут нас с Виктором в ресторане «Кавказ» после закрытия выставки, в восемь вечера.

Она зарделась от гордости.

– Да, представьте себе. И французы – те самые, ну, которые доставили сюда эти сокровища. – Она вдруг обняла Лизу, показавшуюся ей зажатой, стеснявшейся себя, жалкой, и предложила: – А приходите и вы тоже. Игорь, – ее карие глаза загорелись, – с ними будет летчик, французский летчик, так я полагаю. Думаю, вам интересно пообщаться.

– Пожалуй. – В голосе Борисова не было интереса.

Если бы пришлось идти одному, он, может быть, и находился бы на седьмом небе. Но Галя дала понять, что их ждут вместе с Лизой. А эта клуша наверняка не умеет себя вести в подобном обществе. Вряд ли ее приглашал туда муженек-бандит или подруги по клининговой компании.

Он бросил на свою пассию ненавидящий взгляд, и, как назло, их глаза встретились.

Лиза еще больше сжалась, будто улитка, спрятавшаяся в свою скорлупу, и прошептала:

– Если ты хочешь, я останусь дома. Меня пригласили только из-за тебя.

Ему стало стыдно.