Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде

О том, что значила для Курта Heart-Shaped Box, лучше всего показывает описание, которое он написал для музыкального клипа. Курт представил в главной роли Уильяма С. Берроуза. Он написал Берроузу, умоляя его сняться в клипе. «Я понимаю, что статьи в прессе о моем употреблении наркотиков могут заставить вас думать, что эта просьба исходит из желания провести параллель между нашими жизнями, – написал он. – Позвольте заверить вас, что это не так». Но чего именно Курт хотел добиться, сняв писателя в видеоклипе, так и осталось неясным. Пытаясь убедить Берроуза принять участие в съемках, Курт предложил скрыть лицо писателя, чтобы никто, кроме Курта, не узнал о его камео. Берроуз отклонил это приглашение.

Как альбом In Utero, так и клип Heart-Shaped Box были наполнены образами рождения, смерти, сексуальности, заболевания и зависимости. Было снято несколько версий клипа, и разгорелась целая борьба за то, кто был автором этих идей, и в конечном итоге это заставило Курта расстаться с режиссером Кевином Керслейком, который тут же подал в суд на Курта и Nirvana. Антон Корбейн[184] завершил финальный вариант клипа, который включал в себя кадры растущей коллекции кукол Курта. Выпущенное видео было сосредоточено вокруг пожилого Иисуса, похожего на наркомана, одетого как Папа римский с нахлобученной шляпой Санта-Клауса и распятого в маковом поле. С дерева свисает зародыш, который позже появляется втиснутым в капельницу, которую подают Иисусу, переехавшему в больничную палату. Крист, Дэйв и Курт находятся в палате, ожидая, пока Иисус придет в себя. Появляется гигантское сердце с кроссвордом внутри, а также арийская девочка, чей белый ку-клукс-клановский колпак превращается в черный. На протяжении всех этих моментов лицо Курта постоянно атакует камеру. Это совершенно поразительное видео. Курт сказал своим друзьям, будто многие из этих моментов пришли к нему во снах.

В первую неделю марта Курт и Кортни переехали в дом с арендной платой 2000 долларов в месяц по адресу Лейксайд-авеню, 1130 на северо-востоке в Сиэтле. Это был современный трехэтажный дом, расположенный недалеко от озера Вашингтон, с видом на гору Рейнир и Каскадные горы. Дом был гигантским, более чем 6000 квадратных футов[185] жилой площади. Он был больше, чем все предыдущие дома Курта, вместе взятые. Тем не менее Кобейны быстро заполнили дом – целая комната стала местом для арт-студии Курта. Были комнаты для гостей и нянь, а награды Курта от MTV украшали уборную на втором этаже. В гараже на две машины рядом с «Валиантом» Курта теперь стоял серый «Вольво 240DL» 1986 года выпуска, о котором Курт с гордостью рассказывал друзьям, будто это самый безопасный в мире семейный автомобиль.

Вскоре после переезда продолжающийся судебный процесс Курта и Кортни со службой опеки наконец-то завершился. Хотя Кобейны поначалу следовали указаниям суда, они все еще боялись, что у них могут отнять Фрэнсис. В этой битве переезд в Сиэтл был стратегически продуманным ходом – Кортни знала, что междуштатное соглашение не позволит судье Лос-Анджелеса контролировать их в Сиэтле. В начале марта Мэри Браун, социальный работник из Лос-Анджелеса, прилетела в Сиэтл, чтобы понаблюдать за Фрэнсис в ее новом доме. Когда она порекомендовала окружному суду закрыть дело, ее решение в конце концов было принято. «Курт был в восторге», – вспоминал адвокат Нил Херш. 25 марта, спустя всего неделю как Фрэнсис исполнилось семь месяцев, ее законно вернули под опеку родителей. Возвращение дочери обошлось им недешево: они потратили более 240 тысяч долларов на судебные издержки.

Фрэнсис оставалась с родителями на протяжении всего судебного процесса, хотя Джейми или Джеки всегда были рядом, чтобы удовлетворить требования суда. Джеки помогала Кобейнам в качестве няни, но к началу 1993 года она просто устала. У нее было всего несколько выходных за все время ее работы, хотя в новом доме ей удалось установить более строгие требования к своим обязанностям. Она настояла на том, чтобы, когда Фрэнсис просыпалась ночью, о ней заботились родители, и так до семи утра. Но теперь Фэрри приходилось отвечать на множество звонков из звукозаписывающих компаний, которых Курт старался избегать. «Люди звонили и говорили: “Не могли бы вы попросить Курта перезвонить мне?” И я говорила: “Я передам”. Но я знала, что он не перезвонит. Он просто не хотел иметь дело с тем, что ему навязывали. Он всего лишь хотел проводить время с Кортни и не иметь никаких отношений с миром». Фэрри объявила, что в апреле она уходит от них.